Хромосома Христа, или Эликсир бессмертия. Книга вторaя. Владимир Павлович Колотенко
Читать онлайн книгу.
принципах не спорят, лат.), ты согласен?
Он иногда любил поставить свою, так сказать, точку над «i» безупречной латынью. Я кивнул: конечно, согласен!
А иногда и строчкой стиха:
Лица и маски. Пляски и карнавалы.
Вот хоровод уродов сошёл со сцены…
Тут Жора сделал размашистое движение правой рукой, словно выталкивая со сцены хоровод этих самых уродов. И продолжал:
Если угодно, знаешь, – не выбирала.
Это стряслось еще на этапе генном.
Меня потрясла эта Жорина находка про «на этапе генном»! Как точно и тонко он вбросил в тему разговора Тининых уродов! В самом деле – как можно спорить о каких-то там принципах совершенствования породы людей, когда уроды просто кишмя кишат под ногами? И это – испокон веков! Этот «генный этап» продолжается и поныне.
Вот так полушутя и серьезно и были обнародованы основные принципы и правила новой жизни, по сути – стратегия совершенствования. Это был тот первичный бульон, на котором вскоре взошли первые ростки совершенства. До сих пор на земле шла игра без правил: кто во что горазд. Все жили по одному закону: «дай!». А если бы работали гены ненакопительства и абсолютного бескорыстия, гены альтруизма, то и вся феноменология жизни была бы другой – альтруистической: «на!». Всем бы всего всегда хватало. Истинный коммунизм? Пожалуй.
– Ведь мы до сих пор, – заключил Жора, – смотрим на каждого встречного как на потенциального инвестора своего кармана: а что ты, милый мой, кинешь мне в мою сумку? Сколько?! И это «сколько» определяет к этому встречному-поперечному нашу любовь. Или нелюбовь. И скажи мне, будь добр, – Жора посмотрел мне в глаза, – разве не так ты оцениваешь свое отношение ко мне, к своей Анечке, к Юрке, к Виту, к Юленьке, Танечке, Тамаре, к своему Славику или своему Сенеке?
– Я об этом не думал, – сказал я.
– Ты думаешь об этом всегда и всюду, ты просто не можешь признать этого и выразить это вслух, – заявил Жора, – ты так воспитан, и это не лучшее, что в тебе есть.
Жора улыбнулся.
– Ты думаешь об этом по тридцать шесть часов в сутки и не можешь не знать, что…
– В сутках, – перебил я его, – всего двадцать четыре часа.
– Правда?! – искренне воскликнул Жора. – А я думал… Четырежды девять – тридцать шесть…
Он задумался. Сделал, конечно, только вид, что задумался. Я, как ни силился, так и не смог объяснить, при чем тут его «четырежды девять».
– Да, ладно, – сказал он примирительно, взяв меня за рукав, – ты ни в чем не виноват. Все мы такие. Нет в нас меры. Ах, как нам не хватает меры! Est modus in rebus! (Есть мера в вещах! – Лат.).
– Ты мне так и не ответил, – говорит Лена, – как вы их всех различаете?
– Кого?
– Всех этих ваших Ань, Юль, Нат и Тамар, Свет и Юр, и Валерочек, и?..
– Ну, привет, – говорю я, – легко…
Оказалось, что недра гена неисчерпаемы, как и недра атома. Мы нырнули в этот сладкий омут познания с головой, и никакая соломинка нас уже спасти не могла.
– Тебе не кажется, – спросил я однажды