Падение в неизвестность. Игорь Николаевич Ржавин
Читать онлайн книгу.
свидетелем рождения человеческого дитяти безвестных родителей. Опутанный тонкой сетью кровеносных сосудов, пузырь, достигший размера большого баскетбольного мяча, уже явно становился тесен для ребёнка, проворно орудующего ручками и ножками, которые поочерёдно упирались в стенки живого мешка, то и дело создавая на его поверхности бугорки натянутой плёнки. И вся эта визуализация автономных родов, причём, с разных ракурсов, происходила таким образом, будто бы, то ли сам плод вращался вокруг собственной оси, то ли это принудительно левитирующий космонавт медленно кружил по орбите вокруг экспоната – тут уж ничего невозможно было понять, в силу полного отсутствия каких бы то ни было пространственных ориентиров.
Потеряв всякую причинно-следственную связь с происходящим зрелищем, командор окончательно перестал соображать, будучи подспудно уверенным в том, что всё это диво совершенно нереально, а сам он просто потихоньку сходит с ума. Поэтому ему ничего не оставалось, как молча и спокойно наблюдать за бесплатным шоу в этом «анатомическим театре». Однако, в тот момент, когда пузырь лопнул, выплеснув из себя всю жидкость, несколько капель которой случайно попали на кожу неохочего зрителя, тут уж командор сразу взбодрился, и к нему вновь вернулось осознание явности действа. Ещё немного, и ошмётки плёнки вместе с пуповиной скользнули с новорожденного вниз, обнажив хиленькое тельце, сдавленно кричащего и не успевшего ещё открыть зажмуренные веки, крошечного человечка. Сердце Плата сжалось – вокруг ни души, а грудничку требуется материнское тепло! Долго сострадать не пришлось – ребёнок успокоился, и как ни в чём не бывало стал наливаться здоровой полнотой, которую подчёркивали глубокие складки на его нежно-розовой коже. Неожиданно раздался детский лепет и смех. Теперь уже волосики на головке малыша стали завиваться в русые локоны, а крупные серые глаза с любопытством осматривали всё вокруг, абсолютно не замечая главного своего соглядатая. Не смотря на всё то же зависание в воздухе, чадо выросло настолько, что уже можно было предположить его умение ходить. А тем временем, перед глазами Кияна предстал мальчуган, с уже вполне оформившимися, до боли знакомыми чертами лица. И только с этого мига Кияна стала одолевать мысль, которую он изо всех сил старался отогнать: «Даждьбоже! Да как такое возможно? Это же… вылитый я в детстве!»
– П-п-п… Пл… м-м-мальчик, тебя как з-з-звать? – предательски заикаясь, и зачем-то почти шёпотом выдавил из себя командор, вытирая тыльной стороной ладони холодную испарину со лба.
Ответа не последовало. Отрок, словно ничего не слыша, стал что-то говорить… по-русски! Более того, говорить голосом малолетнего Плата! Киян напряг слух – юноша читал стих «Вересковый мёд»:
…Сын и отец молчали,
Стоя у края скалы.
Вереск звенел над ними,
В море катились валы…
– Платик, ты меня слышишь? – уже не сдерживая