***

      – Кто эта милашка? – Филипп склонился к другу детства, развалившемуся на ворохе подушек. Айзек посмотрел на него так, будто не узнал, потом перевел мутный взгляд на девушку.

      «Сволочь, – без эмоций подумал Филипп, – свинья обдолбанная». Всякий раз, когда приходилось иметь дело с Айзеком, он вспоминал тот предательский выстрел в лицо. Ему было не на что обижаться – в «Лабиринтах Минотавра» играли без правил – сам виноват, как мальчишка повелся на дешевую уловку. Времена благородных рыцарей древнего мира ушли безвозвратно. Филипп жалел об этом, но признавал, что жесткие принципы зачастую работали против их обладателей. В чем он имел возможность убедиться на собственной шкуре. Друг детства… Поднятое забрало… Но самое противное – Айзек был прав. Да, они могли объединить усилия, перебить оставшихся в живых… Но в конце игры столкнулись бы с той же дилеммой. Победитель только один.

      – Которая из милашек? – спросил Айзек и громко икнул.

      Незнакомка, показавшаяся Филиппу столь прекрасной, не бросила удивленного взгляда на Айзека Лестриджа, которого неизменно одолевала икота, стоило ему немного перебрать вина. Напрашивался очевидный вывод: она вовсе не новенькая, просто изменила внешность. За последние годы, десятки лет, никто не влился в их компанию. Они кутили все в том же тесном кругу.

      Айзек подтвердил догадку:

      – Это Росари Штейн. Ик.

      – Генно-модифицированное, но все-таки разнообразие, – усмехнулся Филипп, усилием воли отогнав эфемерную дымку видений, вызванных драг-допированным вином. Он с некоторым трудом поднялся на ноги, пинками раскидал преграждавшие путь подушки.

      Росари ловила подобные настроения буквально из воздуха. Стоило мужчине обратить на нее внимание, она уже знала, чем закончится их беседа.

      – О прекраснейшая из присутствующих! – Филипп склонился и поцеловал руку изменившейся до неузнаваемости Росари.

      – Мне всегда нравился в тебе творческий подход к делу, – улыбнулась она.

      – Нет-нет! Никакого «всегда». Это наша первая встреча. Мы не знаем друг друга, но хотим узнать.

      – Эта вечеринка начинает мне нравиться. – Росари прикусила нижнюю губу. Можно изменить внешность, но привычки останутся прежними.

      – Мы сами творцы своего счастья! – Это была жуткая банальность, но ничего умнее в голову не пришло. Филипп едва заметно вздохнул – его пыл вдруг рассеялся, пропал интерес к игре. И тут он заметил Анну. Она шла по садовой дорожке к северной ротонде, где обычно Лестриджы устраивали вечеринки. Струящееся белое платье, в которое Анна переоделась к ужину, в свете садовых фонарей фосфоресцировало бледно-сиреневыми