Наряду с математикой и историей Кемаль увлекся риторикой и часами упражнялся в ораторском искусстве.

      Эти занятия не пройдут для него даром, и он всегда будет поражать аудиторию прекрасным изложением своих мыслей, говоря по нескольку часов подряд и не пользуясь конспектами.

      А это, что бы там ни говорили, показатель!

      Как и в каждом учебном заведении, в школе существовало несколько боровшихся между собой за лидерство группировок.

      Одну из них – салоникскую – возглавлял сам Кемаль.

      Выяснения отношений между ребятами зачастую кончались кровавыми разборками, и однажды только чудо спасло Кемаля от верной смерти.

      Он проснулся в тот самый момент, когда один из обиженных им накануне ребят уже занес над ним нож.

      Еще немного – и… никому и никогда не понадобилось бы писать подобную книгу.

      Но все кончилось благополучно.

      Увидев, что его обидчик проснулся, парень бросил нож и убежал.

      Конечно, стычки продолжались и позже, однако Кемаль довольно жестоко пресекал любые попытки других группировок посягать на его власть.

      И, глядя на то, с какой яростью он отстаивал свое первенство, можно было подумать, что он взял на вооружение провозглашенный много веков назад Ганнибалом принцип: «Умри, но завоюй!»

      Тем не менее, в школе у него было много приятелей, но особенно близко он сошелся только с Омером Наджи, Али Фетхи и Кязымом.

      Переведенный из Бурсы за какие-то неблаговидные проступки Омер Наджи станет видным трибуном «Единения и прогресса», примет активное участие в революционном движении в Иране, будет там арестован и приговорен к смерти.

      И только с большим трудом правительству удастся добиться освобождения отчаянного Омера.

      Он и умрет как самый настоящий поэт в 1915 году в том же Иране, где попытается поднять на борьбу с Союзниками местные племена.

      И именно он познакомил Кемаля с новой турецкой литературой, возникшей под влиянием Танзимата, как стали называть прогрессивные реформы середины XIX века, и борьбы новых османов за конституцию.

      Рискуя многим, Омер Наджи давал Кемалю читать запрещенные стихи Ибрагима Шинаси, Зии-паши и Намыка Кемаля, который стал к тому времени властителем дум молодого поколения.