Над степью уснувшей колдует луна…

      И в лунных лучах уходящее лето

      Такой красотой несказанной одето,

      Что, словно весной, соловьям не до сна.

      Колдует царица обманов и грез,

      Цветенье весны к сентябрю обещая,

      Неистовство гроз и безумие мая…

      И все это снова как будто всерьез.

      А лица, омытые лунным лучом,

      Вдруг стали, как в юности, нежно красивы,

      И пышны кудрей непокорных извивы,

      И жизнь впереди, и все нам нипочем.

      Одежд колдовских ненадежный покров

      Все спрятал, что старит, гнетет и печалит!

      Мы юны, смелы, и все только в начале…

      Прекрасны обманы владычицы снов!

      По вечернему полю в невозможный закат,

      Где колосья ждут жатвы, где тепло так и сонно,

      Я войду, как давно, как лет двадцать назад,

      Я вернусь, как домой возвращаются с фронта.

      В перелесках глухих затеряется след,

      В перезвоне ветров стихнет голос тревоги,

      И прозрачный, мерцающий, тающий свет

      Превратит в серебро пыль привычной дороги.

      Сколько лет пронеслось, но все так же стрижи

      Чертят синим крылом по вечернему небу,

      И все та же ольха у далекой межи

      С ветром речи ведет про былое и небыль…

      Этой скромной земли нет на свете милей.

      В ее памяти вечной – голоса поколений.

      Ни о чем не проси, ни о чем не жалей,

      Если можно вернуться сюда на мгновенье!

      Мы с тобою встречаемся редко,

      Раз в два года – и то хорошо!

      У тебя есть Сережка и Светка,

      Я – себе утешенье нашел.

      А ты помнишь, на катере старом

      Мы с тобою сидели вдвоем,

      И плескала вода за причалом,

      Мы болтали с тобой ни о чем…

      И смешинка лукаво дрожала

      У тебя на румяных губах,

      А донская волна отражалась

      В твоих светло-зеленых глазах.

      Крался вечер на ласковых лапах,

      Зайчик прыгал у ног золотой,

      Лился белой акации запах

      И тебя укрывал, как фатой.

      Не сложилось у нас, не сложилось!

      Разлучила