Отчаянная мудрость. Людологические записки. Р. П. Чернов
Читать онлайн книгу.
осознает конечность существования того, что он понимает как собственное «я», того, с чем он себя персонифицирует. Изначально понимаю, что «что – то существует», затем знаю что существует, затем понимаю что я существую, затем понимаю, что не существует, и одновременно понимаю качество существования- ограниченность, предельность и так далее, в том числе и самого себя.
2. Имманентность любым неизменяемым формам БВВ (априорность). Смерть как форма понятия, как бытие в возможности рождает необходимость времени, необходимость поведения, необходимость совершения целого ряда ритуалов, обеспечивающих не наступление первичных признаков того, что принимают за смерть (питание, здоровый образ жизни, мирное поведение и так далее, вплоть до организации государства).
Подобное рождает подобное. Ничто из того, что связано со смертью не во власти человека. Все гарантии от смерти находятся за пределами власти человека, они расположены в кругу того, что не может зависеть от отдельно взятого смертного человека. Иначе они теряют смысл, человек внезапно смертен. Все, что служит формой защиты от смерти, помещается в область недосягаемого, становится антивстречным и антиподобным человеку, требует от него служения и не участия, не персонификации ни под каким предлогом. По сути, любое понятие, которое неподвластно личному сознанию в своем генезисе принадлежит функциональности защиты от смерти.
Чем меньше человек боится смерти, тем меньше степень защиты этих общих понятий, гарантирующих не наступление смерти (сначала уходит божественность и сакрализация, затем стираются образы неизвестного, затем и мир вещей приобретает совершенно другой вид), тем больше индивидуальность беззащитна перед враждебностью общественного.
3. Абсолютная верификация бытия. Наличие смерти может быть проверено человеком в любой момент его существования. При этом знание о смерти в индивидуальном переходе БВВ в БВД приобретено быть не может. Человек лишь достоверно знает о том, что есть смерть, исходя из соответствующего подобия и встречности в отношении тех, кто уже умер.
Чем меньше, уровень подобия и встречности, чем дальше смерть от познающего субъекта в отношении него самого, тем меньше участие его личного «я» в познании того, что есть смерть. Смерть животного сегодня нас абсолютно не страшит, мы вытеснили ее кухнями, кулинарией и холодильниками за пределы подобия и встречности самое себя, смерть не – человека, выродка и изверга, «врага народа», «не гражданина Рима», так же не встречна и не подобна нашему «я», – не одна «Империя зла» была построена на этом.
Верификация существования смерти проходит именно в рамках логического незнания и чувственного стопроцентного знания. Пока есть человек нет смерти, когда есть смерть – уже нет человека (Эпикур). Сравните: энтелехия отличается тем, что пока есть становление нет ставшего, когда есть ставшее нет уже становления (Стагирит). Это обратная парадигма, которая