Где-то, где-то той огненной осенью

      Ты пропал в сорок первом году,

      И тогда же черёмуха бросила

      Зацветать в нашем старом саду.

      А в комоде, под старенькой скатертью,

      Треугольников целый завал.

      Эти письма твои нашей матери

      Всю войну за тебя я писал.

      Ты б сейчас в ветеранском-то звании

      Восседал в орденах боевых,

      Ведь в погибших ты вроде не значишься,

      Хоть и нет в перекличке живых.

      А за полем, за черною пашнею

      Сединою покрылась верба.

      Младший сын твой,

      Братишка мой младшенький,

      Стал, батяня, постарше тебя.

      Я брожу над чужими могилами.

      На гранитные плиты кладу

      Георгины, тюльпаны и лилии,

      Что в твоём распустились саду.

      Может, где-то, в каком-то селении

      Есть похожее в чьей-то судьбе:

      По душевному просто велению

      Кто-то так же придёт и к тебе.

      В сентябре пошли ребята

      В школу шумною гурьбой.

      Кто-то в первый, кто-то в пятый,

      А вот Оля – во второй.

      Только в классе стало скучно

      Ей уже на третий день.

      Что ребятам здесь научно,

      Для неё же – дребедень.

      Ненавистны ей тетрадки.

      Ну зачем ей этот класс,

      Если кушать шоколадки

      Можно просто не учась?

      И сказала маме Оля,

      Пробудившись поутру:

      «У меня такие боли —

      Я, наверное, помру».

      Папа вник не понарошку

      В беспокойстве за неё.

      Тотчас вызвал неотложку

      И остался ждать её.

      И по улице московской

      Второпях, под сотню миль,

      Белый с красною полоской

      Выл и мчал автомобиль.

      Заблудившись в трёх проспектах,

      Не на шутку, а всерьёз,

      В санитарную карету

      Справа въехал плитовоз.

      Плохо или хорошо ли,

      Из машины, битой в прах,

      Через час в квартиру Оли

      Врач вошёл на костылях.

      А в квартире по старинке,

      Все обычаи храня,

      Собралась, как на поминки,

      Вся ближайшая родня.

      Папе звякнули из главка.

      За неявку на отчёт

      Дали полную отставку,

      А курьер прислал расчёт.

      И маманю не забыли,

      То есть всё наоборот,

      Просто-напросто лишили,

      Что искала целый год.

      На момент, когда в квартире

      Появился этот врач,

      Оля раза три-четыре

      Заводила тихий плач.

      Вдруг шепнула маме Оля,

      Одеяло теребя:

      «Никогда