Бунт атомов (сборник). Владимир Орловский
Читать онлайн книгу.
грузно опустился в кресло. В голове у него шумело; не хватало воздуха, – так что он разорвал ворот сорочки, чтобы освободить дыхание, ноги стали омерзительно мягкими и дряблыми. Такого оборота дела он не ожидал.
Его дочь, маленькая Дагмара, которая так недавно еще карабкалась к нему на колени и путалась пальчиками в его седеющей гриве, теперь этой запиской оставляла ему целый обвинительный акт и уходила в жизнь на свой риск и страх, отказываясь иметь что-либо общее с родным домом. В чем же дело?
Разве он не целая для нее всего, что следовало делать отцу, разве он не кормил, не одевал, не заботился о ней? Разве, преодолев свое отвращение к деятельности женщины вне семьи, он не разрешил ей поступить в высшую школу? Или именно за это он и несет теперь расплату?
Он положительно растерялся; он чувствовал, что в жизнь врывается что-то дикое, совершенно непонятное, эта странная, новая улица с ее многоголосым ревом, фантастическими бреднями, дыханием миллионных толп.
Это чувство растерянности господствовало надо всем остальным. Похоже было на то, будто из тихой заводи он попал внезапно в бурное течение, широким бурлящим потоком с грохотом и воем, среди пены, брызг и тумана несущее его на утлом челноке без весел и руля в неизвестную даль, – то ли в открытое море, то ли под кручу водопада.
Раздался резкий стук в дверь.
И опять, как раньше, не успел еще он откликнуться, как в комнату ворвался Эйтель, на этот раз не радостный и торжествующий, а с лицом, искаженным злобою и негодованием.
– Ты знаешь, отец, это переходит всякие границы, – воскликнул он вместо приветствия, – ты знаешь, я встретил сейчас Дагмару. Она ехала по Унтер-ден-Линден, в авто, вдвоем с этим рыжим идиотом, которого ты мне как-то показывал… ну, как его, русский, с одной из таких дурацких фамилий, которые нельзя выговорить, не сломав языка.
– Дерюгин? – переспросил Флиднер, почти беззвучно, со рвавшимся голосом.
– Да, да… и он держал ее за талию, как какой-нибудь клерк, отправляющийся со своей возлюбленной на прогулку в Тиргартен. Черт возьми! Всему есть границы! Так себя компрометировать! Это немыслимо! Ее надо прибрать к рукам!
Флиднер молча протянул сыну раскрытую на столе записку.
Эйтель сначала, видимо, не понял, в чем дело. Он вопросительно взглянул на отца.
– Что это значит? – спросил он недоуменно.
– Она ушла, – тем же сдавленным голосом ответил тот.
– С этим… с этой русской свиньей!
Эйтель почти задохнулся от бешенства. Глаза у него стали круглыми, как у хищной птицы, кулаки сжались, голос перехватило.
Флиднер сидел, как пришибленный. Итак, вместо трагедии – нелепый фарс, водевиль скверного тона. Он вспомнил встречу с дочерью и Дерюгиным несколько дней назад на улице. Как он не догадался?
Значит, идеи идеями, – а. финал – бегство с любовником из-под отцовского крова. Недурно, черт возьми!
И в голове его вдруг мелькнула трусливая мысль: в хорошенькое положеньице он будет