Литературная Вселенная Ионы Шекета. Павел (Песах) Амнуэль
Читать онлайн книгу.
постоянно занимающийся нравственным самоистязанием, не мог убить несчастную старушку. Он только думает, что он ее убил, потому что ее действительно нашли мертвой в луже воды. У него заговорила совесть, и он обвинил себя, хотя убил кто-то другой. Кто? Тут я опять сделал глупость – я ведь был в то время неопытным литератором и не знал, что героев в детективном романе должно быть строго ограниченное количество – желательно не больше пяти, чтобы читатель, пересчитывая подозреваемых в преступлении, мог это сделать, пользуясь пальцами одной руки.
Не зная этого золотого правила литературы, я ввел в роман столько действующих лиц, сколько мог одновременно удержать в памяти, не путая имен и профессий. А читатель, вообразив, что студента Расколли я ему подсунул лишь для того, чтобы запутать, до самой последней страницы пытался разобраться – так кто же, черт побери, пустил в расход старушку?
Когда над проблемой думает следователь уголовной полиции Дышкевич, это нормально – он-то первых глав не читал и о студенте не имел до поры до времени никакого представления. Но когда над той же проблемой раздумывает читатель, которому я все изложил открытым текстом, – это катастрофа. Читатель, видите ли, не верит автору, потому что не положено в детективе раскрывать карты на первой же странице. Но разве я раскрыл все карты? Я всего лишь описал, как студент собирает из частей, купленных в магазине, пистолет-холодильник, как звонит в дверь квартиры старушки-процентщицы, как поднимает оружие и активизирует процесс… Да, я описал это, потому что автор должен быть правдив, а герой его – этот несчастный студиозус – именно так все и видел собственными глазами. Но, господа, задайтесь вопросом: а не могло ли описанное на первых страницах романа быть всего лишь воспаленным бредом бедняги Расколли? Он хотел убить старушку, он думал, что сделал это, но было ли так НА САМОМ ДЕЛЕ?
Не знаете? То-то и оно. Поэтому не нужно обвинять автора в том, что он пренебрег правилами детектива и указал пальцем на убийцу в самом начале долгого и нудного повествования. Уверяю вас, даже я буквально до последней страницы этого опуса не представлял себе, кто же прикончил старушку. Студент всю душу себе вымотал (окружающих он, впрочем, тоже не пожалел), обвиняя себя в том, что он, возможно, сделал, а возможно – и нет. Следователь Дышкевич тоже не мог прийти к какому-то решению (не умнее же он собственного автора!). Остальные персонажи, на которых в той или иной степени на той или иной виртуальной странице падало подозрение, мучились из-за невозможности доказать свою невиновность – истинную или мнимую.
А ведь в романе нужно еще и действие. Преступник убегает, сыщик преследует, остальные смотрят и аплодируют. Вот и пришлось мне ради правдоподобия заставить Расколли улететь с Земли в систему Антокнируса – сбежал-то он, вообще говоря, от собственной невесты Софинды, с которой повздорил относительно даты бракосочетания. Но следователь Дышкевич, ясное дело, рассудил так: убежал – значит, виновен.
И