– А ведь я, сдается мне, нравлюсь вам именно потому, что я подонок.(с)

      Маргарет Митчелл. Унесённые ветром

      Ребекка

      Он всегда раздражал меня одним своим присутствием.

      Этим туманным взглядом, который был мне непонятен. Тем, что он слишком мало говорил и никогда не пытался противостоять, когда я делала все, чтобы вызвать хоть какую-то ответную реакцию.

      Из-за меня вся школа называла его Изгоем. Уродом. Мои тупые одноклассники всегда подражали мне, и стоило только совершить какой-нибудь очередной безумный поступок, на первый взгляд, они немедленно делали из этого модную тенденцию.

      Все ненавидели тех, кого ненавидела я. И наоборот – если же кто-то был удостоен хотя бы мимолетным кивком моего одобрения, автоматически возносился на пьедестал почета.

      На самом деле он был далеко не единственным, над кем я любила подшутить или унизить, гордо проходя вдоль школьного коридора. Но его устойчивость к моим пакостям всегда распаляла во мне недобрый огонь, и мне хотелось окончательно довести его.

      Коул вел себя так, будто ему плевать на мнение окружающих. Он жил где-то в своем отдельном мире, который создал сам. Иногда мне было настолько плохо, что я хотела, чтобы он забрал меня туда, но я знала, что после всего, что я с ним сделала, места для меня там не найдется.

      – Сегодня первый день нашей взрослой жизни, – гордо заявила Мэри – одна из моих шестерок… Точнее подруг. По правде говоря, у меня никогда не было подруг. Я знала, что никому нельзя доверять, и поэтому предпочитала иметь подданных, но никак не близких людей, с которыми можно поделиться секретами. Ага, а потом о них будет знать вся школа.

      – Ты о том, что сегодня первый день в старшей школе? – Мы шли по школьному коридору, в то время как остальные почетно уступали нам дорогу, не болтаясь под ногами.

      – Да! – Её голос был полон наивного поросячьего восторга, на что я только закатила глаза. – Первые настоящие вечеринки, ну ты понимаешь, о чем я… Теперь все будет по—другому.

      – Я тебя умоляю, Мэри, – усмехаюсь, окидывая ее холодным взглядом. Но я знала, что, отчасти, она была права. Летом мне уже удалось побывать на одной из таких вечеринок, куда меня взял мой старший брат Кайл. Вообще-то разница между нами была сведена к минимуму – мы погодки. И все же, я никогда не забуду, какой фурор я произвела среди гостей, появившись там. Одним своим присутствием я затмила всех девчонок, которые были даже старше меня.

      Мне понравилось чувство превосходства над окружающими, к которому я стремилась многие годы. И я наконец—то зачеркнула парочку дел из своего грязного списка, благодаря этой вечеринке. Кажется, это были пункты: «Лишиться девственности», «Попробовать траву», и весь этот прогресс всего за одну ночь.

      – Например, сегодня – в честь начала учебного года. Ты же пойдешь? – Она продолжала грузить меня своими надоедливыми вопросами.

      – Я с Треем и его друзьями сегодня. Но, возможно, нам будет скучно, и, так и быть, я заманю их на эту вечеринку. – Мы подходили к классу, и я сделала глубокий вдох, чтобы заранее подготовить себя к гадкому зрелищу. Не то чтобы Коул был настолько страшным, просто я не могла смотреть в его лицо, украшенное безобразным шрамом, с привычной, свойственной мне, хладнокровностью. Он же смотрел на всех так, будто мы были плебеями в его королевстве, и наши колкости в его сторону – не более, чем базар несчастных холопов.

      Помню, как, однажды, попросила Трея привязать мальчишку скотчем к унитазу, что он с удовольствием воплотил в жизнь. Коул был довольно слабеньким – не имел мышцы и не обладал силой, благодаря которой он мог бы потягаться с Треем и его друзьями. Вся его внешность заключалась в бледноватой коже (я слышала, что он почти не выходит из дома); темных отросших волосах, постоянно закрывающих его лицо (и слава Богу); острых скулах, больше напоминавшие мне лезвия, о которые можно порезаться. К этому невзрачному образу добавлялись приличных размеров шрам под губой и постоянно черная, словно у гота, одежда. Хотя, почему «как»? Он действительно больше походил на Омена, чем на обычного человека.

      И это всегда меня завораживало, вызывало какой-то дикий, неподвластный интерес к его уродливой личности. В те минуты, когда он убирал волосы со своего лица и окидывал мир своими безупречно серыми глазами, я замечала, как время останавливалось для нас обоих. Только он не знал, что я могу так думать.

      – Привет, Бекка, – хором произнесли все, кто уже присутствовал в классе, кроме Изгоя, конечно. Мэри они проигнорировали, и я заметила, как девушка недовольно поджала губы, но, тем не менее, спокойно уселась за свою парту, ожидая начала урока. Я же хотела сделать то же самое, но тут почувствовала, как мое сердце подскочило до горла, а