По стрелкам, нарисованным углём, они быстро нашли в подземелье условленное место. Корзинщик, орудуя лопатой, расширил отверстие в стене. И пока Танька тянула за руки из-под завала пленника, Фро аккуратно снимал верхние песчаные слои, во избежание нового оползня. Изрядно попотев, они, наконец, вытащили несчастного, но за время спасательной операции тот так и не пришёл в сознание.

      Прежде, чем покинуть подземелье, корзинщик тщательно ликвидировал следы подкопа. И, вдвоём с Танькой, они выволокли тело незнакомца на воздух.

      Там в лесу, дядюшка Фро срубил две крепкие ветки и привязал к ним тряпичное одеяло. На этих незатейливых носилках они перетащили спасённого узника с холма в долину. И, крадучись, пробрались в избушку корзинщика. И там, наконец, упав на лавку без сил, отдышались.

      При свете свечи Танька пристально разглядывала лицо бесчувственного юноши. На вид ему было не больше двадцати. Тёмные волосы налипли на лбу и спускались до плеч. Рубашка и кафтан, а вернее то, что от них осталось, были пошиты когда-то из дорогой ткани. К тому же сапоги с высокими голенищами тоже свидетельствовали о том, что их владелец далеко не крестьянского происхождения.

      – Дядюшка Фро, как думаете, он жив?

      Тот прижился ухом к его груди:

      – Сердце бьётся, – сообщил он.

      Зачерпнул ковшом воды из котла, он аккуратно умыл лицо пострадавшему. Тот издал глухой стон и приоткрыл глаза. Обвёл туманным взглядом Таньку и корзинщика и слабо пробормотал что-то непонятное:

      – Лашуазель…, – и снова потерял сознание.

      – Что он сказал? – встрепенулась Танька.

      – Не знаю. Должно быть, бредит, – проворчал Фро, – Госпожа Паула, скоро рассветёт. Вам пора вернуться в замок. Я не хочу, чтоб кто-то увидел Вас в моём жилище. Ступайте!

      – А как же…

      – Я сам позабочусь о нём! А Вы не вздумайте хоть словом обмолвиться кому-либо о том, что произошло нынче ночью!!