Ковыряя кривой вилкой макароны, Надя думала, что по большому счёту ей повезло остаться живой. Не каждому удастся увидеть такие радикальные перемены в мире. Город был практически пуст, изредка встречались следы, но нельзя было понять: человек прошел или мёртвый. Не появлялось больше и спасательных подразделений – с того дня, как Надя увидела их с крыши своего дома, больше никто из военных не въезжал в город. В тот день девушка не решилась спуститься к ним. Сидя в засаде, наблюдала, как расправлялись с мертвяками и увозили тела. Почему не вышла – сама не знала. Что-то насторожило, страх шевельнулся в подкорке и не дал сделать и шага. Но всё это волновало Надю только в минуты тишины или крайнего отчаяния, остальное время приходилось думать о насущном. Так и жила: в тишине и одиночестве, исследуя магазины и квартиры родного города, став незаметной тенью.

      3. Дневник. Слабость

      «Покончить с жизнью? Самоубийство? – Не, ерунда какая-то. Для меня это киношное, ненастоящее. Читала, что о таких вещах не думаешь, но наступает момент, и ты просто делаешь это… Что должно случиться, чтобы поступить так? Возможно, от отчаяния или безысходности, от слабости или страха. От болезни? Может быть… Только всё равно лучше держаться. Даже сейчас, когда по улицам ходят трупы, нужно выживать. Главная проблема – ради чего или кого теперь это делать?

      Родители погибли… У нас много родни, но поблизости живут только бабушка с дедом. Можно добраться до них! Дед – человек запасливый. Наверняка в доме найдутся какие-то штуки, из которых сделает оружие. Он ведь инженер-конструктор, хоть и бывший! Голова варит. Бабушкиных «закруток» кучи, можно полгода вообще никуда не выходить.

      Знать бы, где затерялся брат… Будет ли пытаться вернуться сюда? Хотел с Ирой в отпуск под Новый год приехать. Связи нет, что-то узнать невозможно. Пойдёт ли, ведь впереди морозы?

      Неизвестность – одно из самых страшных наказаний…»

      4. Чердак

      Попытки отыскать друзей или знакомых провалились. Город вымер. Это подкашивало, больно било по нервам. Разгромленные квартиры пустовали, в некоторых остались лежать умершие, так и не успевшие понять, что произошло.

      Каждый раз, вскрывая новую дверь, Надя ощущала, как внутри оживал страх. Она не знала, чего ждать. Кинется ли кто-то из серой темноты комнат? Или в квартире не окажется никого, и её встретит только запах гнили? Больше всего хотелось найти кого-нибудь живого, кто смог бы стать собеседником, поддержать и вытащить из кошмара. Только чуда не происходило. Если в городе ещё и оставались люди, то вели они себя крайне осторожно.

      Поначалу мертвяков вокруг было много. Они поднимались из подвалов домов, распахнутых квартир и одинокими истуканами замирали посреди улиц или в магазинах. Пока вокруг