Случилось это во времена давние, когда завершилась победоносно яростная война с аланами, народом отважным. Много было пролито крови, но это ещё не конец был: аланы являлись частью державы великого готского короля Германариха, и предстояла новая война, не менее яростная, с готами, воинами бесстрашными, не знавшими никогда поражений. Стал тогда ханом Баламир, второй из великих гуннских вождей, и повёл он орду свою на запад. Хотя и была орда гуннская немногочисленна, но, то были воины умелые и бесстрашные, всадники неудержимые. Казалось, что для них не будет преград. Но доблести Баламир-хана, и отваги его воинов всё же не доставало для преодоления неприступных рубежей реки Тан, защищаемых стоявшими насмерть готами и герулами.

      И явил тогда Дайчин-Тэнгри своё знамение. На Тамане случилось это. Один из гуннских дозоров, состоящий из юных егетов, добывая пропитание охотой прошёл далеко по полуострову, смотрящему на Таврию через море, бывшее в том месте узким. Пролив этот считался непреодолимым для войска, не имеющего кораблей.

      И стояла на самом краю земли олениха. И вид её манил изголодавшихся охотников, которыми и был дозорный отряд. Бежать ей было некуда: с трёх сторон окружала олениху морская вода, а с четвёртой двигались к ней всадники, не достававшие луков и стрел, уверенные, что животное никуда не денется.

      И случилось то, во что гуннские всадники не поверили бы, если бы не увидели того своими глазами. Вошло чудесное животное в воду солёную, и направилось прямо на алеющий закат, что опалял еле различимый, скорее угадываемый, чем видимый, берег далёкой Таврии. Уверенно двигалась олениха, не торопясь, с достоинством; оглядывалась иногда, и казалось уставшим егетам, что манит она за собою, зовёт войти в воду. Удаляющаяся фигура направлялась прямо в центр солнечного диска, красного, огромных размеров. Кровавая заря – знак Дайчин-Тэнгри, и поняли гунны, что это он указывает им путь через само море. И был то путь к победе, ведший к сердцу готского королевства, войска которого не были