Письмо потомкам. Дилогия. Ульяна Берикелашвили
Читать онлайн книгу.была, когда запирала вирус внутри себя. Только когда она ушла от нас, то никто не мог вспомнить, как она выглядела…
Маленькая худая женщина, нечаянно выбранная судьбой на столь страшную и одинокую роль. А крылья? Наверное, это было так…
…тонкие ручейки крови стекают из ран убитых людей на грязный асфальт и тянутся ниточками к ней. Парят в воздухе единым потоком, а потом обвивают узорчатой сетью её хрупкое тельце и врастают в кожу.
…Руда, руда алая.
И она идёт дальше, не видя ничего перед собой. Боль испепелила её душу, боль потерь и ненависть.
Ядовитый коктейль.
Крылья её становятся больше, нарастают мощью и уходящим теплом из тел, нависают над ней и защищают от пуль. Видя её, люди разбегаются в ужасе, чувствуя, как что-то чужое и злое проникает в их души. И они слепо падают на землю, царапают жадно кожу, до глубоких царапин распахивая грудь, пытаясь выскрести то, что забралось в них.
А она кричит, распахивая ажурные багряные крылья.
И крик её беззвучен.
Он уходит в кровь, в её память, вечную и нетленную. Он становится всем для живущих. Каждый чувствует её агонию и плачет вместе с ней.
А крик идёт дальше и, видя зло, неисправимое и неискоренимое, приказывает умереть.
В тот день не было больше слышно стрельбы и паники. В тот день повсюду горели погребальные огни…
А потом она избрала себе спутников и сделала их глаза золотыми.
Навсегда.
Усмехаюсь. Может быть, всё было и не так. Свидетели тех времен давно мертвы. У гемм другая история, а у меня лишь хорошая фантазия и обрывки чужих воспоминаний, я всего лишь пересказываю Истории начала Времен.
Урок подходит к концу. Все расходятся, в какой-то мере под впечатлением рассказа, и лишь Ума теребит меня за рукав рясы.
– Льюти, простишь меня, что я так сильно плакала? – С серьезным лицом говорит она мне.
Киваю в ответ. Хорошо. Геммы, кстати, утвердительно не кивают совершенно.
– А Кайн сделал тебе очень больно?
Наклоняюсь к малышке, улыбаясь как можно добрее:
– Ничего страшного, не волнуйся. Хорошо?
Девочка кивает (это она переняла мою человеческую привычку), её рот расплывается в улыбке, но через секунду она снова печальна:
– А если это сделаю я? Нечаянно… Ты же знаешь, хотя приступы и проходят, я всё равно до конца не могу сдерживать себя. Иногда падаю. И Ариан кормит меня, но редко. Почему?
– Тебе ещё нужна кровь и свежее мясо. Именно они дают геммам больше сил для изменения.
– Мы пока молчим про твой секрет, да?
– Тссс, – накрываю рот ладонью. – Никто не должен знать о нём, Ума. Пойдём обедать?
Взяв тёплую ладошку малышки в свою, я вдруг почувствовала её необыкновенное, родное тепло.
И я сжала её сильнее, боясь потерять.
***
Вечером, когда дети уходили в шифф, в мою дверь коротко постучали. Когда я открыла, никого уже за ней не было, а на полу лежали