Из летописи тьмы.

      С дюжину призрачных пластин, овальных, но время от времени дисциплинированно принимающих вид дисков, легко и точно вставили в небо рядком на небольшом отступе.

      Издалека – если бы кто-нибудь посмотрел – пластины расположились в форме глобуса. Выглядело так, будто кто-то нарезал в поперечнике планету или яблоко, но силы притяжения удерживали части, как единое целое.

      Каждая пластина имела винтовую запись, на некоторых бороздки были повреждены или накладывались друг на дружку.

      Если бы гипотетический наблюдатель подплыл поближе к Слойке – а именно так называют это устройство – то он мог бы услышать лёгкую фонограмму: вроде далёкой музыки или перебора троллейбусных проводов.

      Когда Слойку погрузили в разрезанное небо, она прекрасно там поместилась. По бокам надреза свисало чёрное смятое, как ткань, пространство с расплющенными светлыми кляксами звёзд.

      Затем пространство стащили край к краю, и звёзды снова показались. Ткань была натянута, сшита крупно скобами, затем стежки замелькали быстрые и значительно мельче, рука точно отмерила нитку до локтя – оптимальная длина для работы такого рода.

      Слойка медленно возникла среди звёзд: она была похожа на мяч-прыгунок, и не углядишь, что её покромсали на кусочки.

      Диски внутри Слойки зажили своей жизнью, закрутились, и немедленно началось считывание объёмной записи – тут тебе и трёхмерка, и звук, и запах, и душная грива льва зашевелилась – он побежал, работая поршнями великолепных лопаток, и акула поплыла и кого-то укусила.

      В углу онлайн-ойкумены всё это дело вызвало возмущение, начала крошиться звёздная штукатурка, две галактики внезапно за три триллиона ярродней срослись наподобие крыльев и прочее подобное тому.

      Слойку подтолкнуло и унесло фотонным ветром в сторону и вглубь вещества.

      Бедная игрушечка! Правда, она имела массу около трети всей видимой ойкумены и вмещала примерным счётом дюжину мирозданий, не считая вариантов, иногда записанных своеволием случая поверх основного текста.

      Один из экваториальных ломтей, из тех, что имели самый основательный диаметр, никак не мог успокоиться. Он нервно подёргивался и, в конце концов, сорвался с невидимой оси.

      Расплывшись из круга в ромб, забытая пластина моталась между другими дисками. За всю её историю пару раз случилось, что она даже покинула Слойку и тихо плавала между настоящих чужих