Мы заболтались, казалось бы, о пустяках,

      Совсем позабыв, что вставать завтра в семь или в восемь,

      Мы попрощались до завтра, сказав друг другу «пока»,

      Мы вышли на улицу – а там оказалась осень.

      Мы вышли на улицу – а там оказалась тьма

      И влажное небо глубокого цвета сливы,

      И воздух – такой, что можно сойти с ума,

      Вдыхая его, и стать на минуту счастливой.

      И нам бы грустить о том, что жизнь прожита,

      Что каждый из нас другому совсем не нужен,

      А мы сокрушались, что дождь, а мы без зонта,

      Что новые туфли бездарно промокли в лужах…

      Нам бы плакать о том, что ещё вчера

      Ждали лета – но дверь привела нас в осень,

      А мы сокрушались, что завтра нам в семь утра

      Вставать – так уж лучше и не ложиться вовсе.

      И пусть промокли туфли и нет зонта,

      Но окна светят таким леденцовым светом

      И вечер ложится нам под ноги, как черта,

      Как грань между осенью и непрожитым летом.

      И поздно спорить – я тысячу раз не права.

      Мне нужно жалеть и плакать, а я – как в танце,

      Как в трансе – схожу на вымытый тротуар,

      Сияющий в лунном холодном глянце.

      Ветер в моих волосах, пустота в руках,

      И фонари среди жёлтой листвы – как стражи.

      И мне бы плакать, а я – всё о пустяках,

      Как будто совсем не больно, совсем не страшно…

      О, если даже всем нам суждено

      Неведомым законом мирозданья

      Предстать перед Судом – я всё равно

      Не знаю, в чём найти мне оправданье

      Тому, что жизнь – как плод, как даль, как дар —

      Манила миллионом искушений,

      Любовью, грустью, светом дальних фар,

      Беспечностью непринятых решений,

      Тому, что искушенья за дары

      Я часто принимала, не вникая

      В их суть, в их смысл, в их правила игры,

      Чрезмерно увлекаясь пустяками…

      И будь что будет. Лучше – налегке.

      Да, боль придёт. Да, близкие покинут.

      И мы уже стоим на сквозняке,

      И ветер смерти гладит наши спины.

      Укрыто истины зерно

      Загадок пеленой.

      Извлечь его на свет дано

      Науке