Она уверенно завела нас в комнату, в которой мы спали. В коридоре я явно ощутила запахи выпечки – блины или оладьи, но Люсю это почему-то совсем не воодушевило. В комнате она открыла старый деревянный шкаф, на дверце которого оказалось большое зеркало, и начала одеваться. Сначала я отводила взгляд, но когда ощутила на теле белье, не удержалась и посмотрела в зеркало. Увиденное меня глубоко шокировало – одно дело представлять себе, что такое вообще возможно или брезгливо отводить взгляд от подобных фотографий, а совсем другое – увидеть себя такой в зеркале. Мои предплечья не висели вертикально, а торчали под углом, мерзкая подушка жира между ними и телом не давала прижать их к себе. Ноги ниже колен расходились наружу по той же причине. Это какая нагрузка на суставы – постоянно держать ноги в Х-образном состоянии, да еще и переносить на них такой вес! Сейчас я все остро ощущала, я рассматривала это тело как свое собственное. Необъятный нависающий над абсолютно бабскими трусами живот, еле заметный намек на талию затмевали торчащие на бедрах шишки, боковые части «фартука». Грудь очень даже неплохой формы разъезжалась под мышки. Не подумав, я сболтнула вслух:

      – Зачем же ты так себя запустила, Люсь? Ведь симпатичная в принципе девочка…

      Она со слезами на глазах повторила:

      – Девочка?

      Неожиданно яркая и пронзительная картинка возникла в моей голове – я видела и чувствовала это, как собственное воспоминание…