Сквозь световые люки в крыше просачивался шум охваченной паникой толпы. Было четыре утра, но, казалось, половина Манхэттена пыталась выбраться из города. Образовалась страшнейшая пробка – ничего подобного город не помнил со Дня дикой карты.

      Травничек ухмылялся, проглядывая заметки, которые он впопыхах нацарапал на обертках и пустых сигаретных пачках за время своего долгого творческого запоя.

      – Значит, армия хочет получить еще много таких, как ты, да? Хе-хе. И сколько они предлагают?

      – Генерал Картер просто проявил интерес. Я уверен, что снабжение не входит в его компетенцию.

      Ухмылка Максима сменилась озабоченной гримасой – он поднес свои записи к самым глазам. До чего скверный почерк – прочесть эти каракули совершенно не представлялось возможным. Черт, да что же он там понаписал?

      Он обвел взглядом свой чердак, немыслимые завалы разнообразного хлама. Таких записей здесь были тысячи.

      – Передай ему, что мне нужно твердое предложение. Скажи, что я хочу десять миллионов за одного робота. А лучше двадцать. Отчисления за использование моей программы. И еще чтобы первый десяток роботов достался мне – в качестве телохранителей.

      – Слушаюсь, сэр. В какой срок я могу обещать ему доставку чертежей?

      Травничек снова оглядел свой развал.

      – Это может занять некоторое время. – Черт, ему придется воссоздавать все с нуля! – Самое главное – вытряси из него твердое обещание, что его ведомство выплатит мне эти деньги.

      – Слушаюсь, сэр.

      – Но сначала разбери этот хламовник. Мои записи разложишь по кучкам вот здесь.

      Он указал на довольно чистый пятачок на одном из своих столов.

      – Сэр. Там пришельцы.

      – Пришельцы подождут. – Максим хохотнул. – Когда эти твари сожрут половину Нью-Джерси, вояки начнут ценить тебя куда больше.

      Бесстрастное лицо андроида не дрогнуло.

      – Слушаюсь, сэр.

      Он начал убирать лабораторию.