В моей жизни было только две лучших подруги – Оксана и мама. И если первую я сегодня, кажется, потеряла, то с мамой, слава богу, делить одного мужчину на двоих мне не приходилось и, как я смела надеяться, не придётся.

      Она понимает, что со мной что-то не так сразу, стоит мне выйти из душа и пройти в небольшую кухню, где мама готовит оладьи.

      – Как погуляли? – уточняет, переворачивая на сковороде очередную порцию. – Выглядишь ты как-то не так.

      И мне совсем не хочется скрывать от неё то, что гложет изнутри. Я теперь напрочь не знаю, что именно стану делать после. Раньше и не задумывалась, как часто мы с Окс созванивались в течение дня. Три раза? Пять? Десять? Ведь она обязательно позвонит мне уже через пару часов, когда они с Невским неспешно позавтракают вдвоём и соберутся уезжать с дачи. И что мне ей сказать? Сделать вид, что всё по-старому? Для неё – да, а вот для меня – далеко нет.

      – Не так, – киваю, когда мама ставит передо мной чашку зелёного чая. – Погуляли мы хорошо, а потом поехали к Давиду на дачу.

      – Ну понятно, – вздыхает она, и я отчётливо осознаю, что упускала всё это время что-то очень важное.

      – Мам?

      – Что?

      Она выключает плиту и садится напротив. Улыбается, как улыбаются матери своим несмышлёнышам-детям, и с моих губ срывается горестный всхлип, который даже не пытаюсь сдерживать.

      – Это же Давид всё, да?

      – Да…

      – Ну, рано или поздно это должно было случиться.

      Мама пожимает плечами, пододвигает ко мне чашку ближе и командует:

      – Пей.

      И я послушно делаю глоток.

      Наверное, она права. Это действительно должно было рано или поздно случиться. «Я всегда тебя хотел». Мы были знакомы шесть лет. Шесть чертовски долгих лет! Мы были лучшими друзьями – я, Давид и Оксана. Они – всегда рядом, вместе. Такие счастливые и влюблённые. А я – с ними. И ни разу за это время у меня не возникло ощущения, что я третья лишняя.