Впереди веков. Леонардо да Винчи. Ал. Алтаев
Читать онлайн книгу.
рукой, и, обступив Креди, товарищи спрашивали наперебой:
– А ну-ка, Креди, скажи, дашь ли ты отрубить себе или сжечь свою правую руку, чтобы спасти жизнь Леонардо?
И опять Креди поверил и, смертельно побледнев, сказал шёпотом, прерывающимся от волнения:
– Да разве я могу не дать?
Иные отношения были у Леонардо с Ваннуччи. Сильный физически, Пьетро не нуждался в его защите, когда дрался на кулачках или ссорился с товарищами, но в рисунке Леонардо был гораздо сильнее, хоть летами и моложе. Нередко он подходил к Пьетро и поправлял его рисунки, говоря уверенно и с некоторым огорчением:
– Друг мой, ведь здесь надо усилить тени, а здесь дать побольше света! У тебя рисунок бледен и в один тон… С какой стороны у тебя свет?
Ваннуччи смотрел, соглашался и исправлял рисунок.
Очень интересовался Леонардо талантливым юношей Алессандро Филипепи, прозванным впоследствии Сандро Боттичелли, появлявшимся часто в мастерской Вероккио. В сущности, он был учеником фра Филиппо Липпи[17], но он часто приходил в мастерскую Вероккио, увлечённый его замечательными работами, и черпал у него много нового для своего искусства. Боттичелли был на восемь лет старше Леонардо, и его сильная рука смело, уверенно работала кистью. Прозвище «Боттичелли» казалось насмешкой при взгляде на него: «боттичелло» по-итальянски значило «бочонок»; это прозвище носил его брат Джованни, и оно по традиции перешло к Сандро. Уже в то время Боттичелли увлекался могучей поэзией Данте, уже тогда в его душе жили образы, напоминавшие образы дантовских «Рая» и «Ада», и он пробовал набросать их на бумаге.
Впоследствии Боттичелли осуществил мечту ранней юности и создал рисунки ко всем трём частям дантовской «Божественной комедии» – всего более девяноста рисунков.
Одним своим видом Боттичелли останавливал на себе внимание: молчаливый, вечно погружённый в созерцание каких-то невидимых другими красот и образов, он и в Леонардо вызвал глубокий интерес. В нём было что-то, что хотелось разгадать впечатлительному подростку. Ведь и сам Леонардо часто погружался в глубокие думы, которые не могли разогнать ни весёлые шутки окружающей молодёжи, ни приглашение на праздник. Он бывал рассеян даже в разговоре с учителем. Чаще это случалось после посещения дома Тосканелли. Замкнутость и перемена настроения у Леонардо не ускользнули от Вероккио; он замечал отсутствующее выражение его лица после таинственных исчезновений из мастерской, а ученики и соседи не скрывали, что Леонардо посещает дом философа.
Раз он спросил Леонардо:
– О чём грезишь наяву?
Леонардо вздрогнул, вскинул на учителя ясные синие глаза и просто, спокойно отвечал:
– О соединении искусства живописца и ваятеля с наукой, о познании природы.
Вероккио улыбнулся. Этакий ещё мальчик, а говорит серьёзно, строго, как мудрый старец.
– Ты думаешь об анатомии, которая даёт правильное понятие о строении человека и животных? Тебе, пожалуй, ещё рановато начать рассекать трупы,
Фра Филиппо Липпи, учитель Боттичелли, был монах. Фра (