К тому, чьё имя я назвать не смею,

      Пишу послание сие.

      Я понимаю, не сумею

      Повернуть тебя к себе.

      Но плен души твоей бесстрастной

      Мне хуже злобы иль любви.

      Мой шаг таков, и он опасный.

      Ты, если хочешь, отреки…

      Томиться в ожиданьи гнусном,

      Поверь, я больше не смогу.

      Твои вопросы: «Что ты грустный?»

      Я в сердце трепетно храню.

      Я каждое твоё прикосновенье

      Берегу, как солнце день.

      Я всё б отдал за те мгновенья,

      Когда хоть вижу твою тень.

      Тебя ночами вспоминая,

      Я часто плачу в темноте.

      В мечтах напрасных утопая,

      Я жду тебя, хотя б во сне,

      В котором часто тебя вижу,

      Твой мягкий, нежный голос слышу.

      Где обнимаешь ты меня,

      И на плече твоём глава моя.

      Я обожаю твои руки

      И запах томный сладкий твой.

      Терпеть не в силах я разлуки.

      Властитель ты навечно мой…

      Быть может, я сошёл с ума,

      Наивной негою питаясь.

      Живу, одним тобой дыша,

      Надеждой хрупкой упиваюсь…

      Когда ты гневен иль уныл,

      Моё вниманье отрекаешь

      И грубость вскоре понимаешь,

      Прощенья просишь… Ты мне мил.

      Прости ты мне мои лобзанья!

      И рук моих огонь прости!

      То юной страсти недержанье,

      Что вызвал ты в моей груди.

      Теплят меня воспоминанья

      О петербургской ночи той.

      Я по проспекту там в мечтаньях

      Гуляю за руку с тобой.

      Туда во снах я возвращаюсь

      И вижу вновь всё наяву!

      И вновь, тебя я дожидаясь,

      Под тенью Римского стою…

      Бегут так быстро облака,

      Свеча моя почти погасла…

      Ах, милый мой… Люблю тебя!

      И чувство это так прекрасно!

      Его очаг пусть дышит вечно,

      Ведь младость наша скоротечна!

      Пусть помнит это вновь и вновь

      И сыщет вскоре он любовь!

      Закончу я письмо к тому,

      Чьё имя не посмел назвать.

      Сказал я всё теперь ему,

      Что долго так не мог сказать.

      Надежд моих печальна доля,

      Не суждено им сбыться никогда,

      Но в них души моей теплится воля,

      Которой верен я всегда!