Первое лицо. Ричард Флэнаган
Читать онлайн книгу.
старые кости да стонут деревянные подпорки.
Вот, привел тебе нашего призрака, сказал Хайдль, делая в мою сторону жест, который до сих пор описывается в беллетристике как хозяйский, а у нормальных людей как брезгливый.
А, Киф, сказал начальник. Приятно познакомиться. Джин. Джин Пейли.
Он пожал мне руку, а с Рэем поздоровался сквозь зубы, проявив к нему не больше внимания, чем к собаке или хозяйственной сумке. Нажав кнопку интеркома, он тихо попросил кого-то, а может быть, чего-то, и в следующий миг к нам присоединилась женщина лет тридцати.
Киф, позвольте представить. Ваш редактор, Пия Карневейл.
При мысли о Пие Карневейл на ум в первую очередь приходит ее смех. Во все горло, без манерности и притворства. Хотя услышал я его далеко не в первую минуту. Как ни странно, мне запомнились ее длинные пальцы и смуглое овальное лицо с волевыми чертами, которое в обрамлении поднятого парчового воротника красно-коричневого жакета напомнило византийскую икону. Впоследствии я выяснил, что ее внешность обманчива. До византийской святой ей, упрямой, вульгарной сплетнице, было очень далеко, но в памяти осталось именно первое впечатление.
Джин Пейли попросил Пию привести Хайдля и Рэя в отведенный нам кабинет, а мне велели задержаться, чтобы покончить с «нудной канцелярщиной».
«Почему именно я? Почему выбор остановили на мне?» – произнес Джин Пейли, когда мы остались с глазу на глаз. Я знаю, тебя мучит этот вопрос.
Этот вопрос меня не волновал, но я не стал спорить. Джин Пейли откинулся на спинку кресла. Похоже, он меня оценивал. Его рука взметнулась вверх, как у регулировщика, останавливающего движение на пустой улице.
Об этом потом, Киф. Посмотрев на меня еще пару секунд, он вздохнул. Я всегда говорю, что браться за собственное жизнеописание – ошибка. Куда лучше поручить это дело профессионалу. Но Зигфрид пожелал писать самостоятельно. Шли месяцы. Результат оказался нулевым. Нет, не так. Появился файл в двенадцать тысяч слов – вырезки из прессы. Он назвал это мемуарами. А зачем больше? Всю жизнь он старался, чтобы его не замечали и не запомнили. Он говорил, у него творческий кризис. Мы поручали трем нашим штатным редакторам по очереди с ним поработать. Каждый выдержал ровно полдня.
Почему? – спросил я.
Сказать, что они с воплями вылетали из кабинета, будет чересчур цветисто, ответил Джин Пейли.
То есть?
Они выползали в коридор, обливаясь слезами. Нет! Шучу! Но он действительно нагонял на них страху. Оскорблял. Игнорировал, не шел ни на какое сотрудничество. Вел себя настолько гнусно, что сотрудники сдавались. И после этого он потребовал нанять писателя. Лучшего в своем деле. Из тех, кого уже нанимали разные знаменитости. Спортсмены. Политики. Кинозвезды. Монстры! Такого, который умеет совладать с любым раздутым «эго». Но у Зигфрида «эго» отсутствует. По крайней мере, в общепринятом смысле. Писатель-призрак продержался два с половиной