– Любава? – слегка удивлённый голос Иванко заставил кровь в жилах заиграть. Предательское сердечко гулко в груди забилось. Княжна распахнула глаза, окунаясь в голубые омуты нависшего над ней Митятича.

      – Ты что в лесу делаешь? – хмуро уточнил парень, косые взгляды метнув по сторонам, где мелькали вдали огни, смех раздавался задорный, да кусты трещали. На миг на Боянке глаза остановил. Подруга у соседнего дерева жадно воздух глотала, согнувшись пополам.

      Любава губы упрямо поджала и чуть отвернулась, мол, не желаю я с тобой говорить!

      – Не мала ли играть в Купалу? – бархатом обволакивал Митятич, слегка усмехнувшись.

      – А ты пусти, коль для тебя мала! – с вызовом и дерзко бровь вскинув.

      Иванко нежным взглядом прогулялся по лицу княжны, смутив в конец, задумчиво посмотрел на Кольневу, – уже в себя пришедшую, – и опять на Любаву.

      Княжна решила робости не выказывать, что тело сковывала. Парню глаза в глаза уставилась.

      – А волосы мокрые, – не упрекал, не спрашивал – подцепил пальцем косу, что по груди маленькой, но острой струилась. Приподнял чуток и позволил тяжести опасть обратно.

      – Что ж ты, и купалась с остальными? – охрипло уточнил, мазнув охмелевши по Любаве с ног до головы и обратно.

      – А ты не спрашай! – дерзила княжна. – Не обязана я пред тобой ответа держать! Ты мне никто! – с вызовом подбородок задрала, но язык стал ватным от того, как смотрел Митятич. Пристально, тягуче, голодно.

      Никогда прежде не смотрел так Иванко. Глубоко и задумчиво. Словно сам с собой боролся, и битва та… тяжела и заранее проиграна.

      Любава затаилась в предательском предвкушении. Аж сердечко затрепыхалось сильнее. В голове гул усилился. Ноги подкосились и ежели б не Иванко – так бы и рухнула наземь.

      Плечи, едва касаясь, огладил руками крепкими. Ладони скользнули по стану хрупкому. Но одна на талию спустилась, обвив сильнее, а другая на затылок перекочевала. Зарываясь в волосы, скользнула по спине и обратно, крепче придерживая, чтобы не рыпалась жертва. А Любавка и не думала брыкаться. Жадно впитывала доселе не изведанные чувства и тонула в беспробудной жажде голубых глаз, словно в бездонном омуте небес пташка глупая, с дуру решившая, что высота ей такая подвластна.

      – Отпустить? – охрипло шепнул Иванко, губами воздух с её губ украв. Княжна мотнула головой неопределённо, потерявшись в ощущениях, да сама не поняла, как за ним потянулась.

      И он поцеловал. Сначала робко – мазнув ртом по её, будто проверяя, ответит ли, не против ли… И до того тесно сердцу стало в груди, что от удара мощного дыхание оборвалось. Вцепилась Любава в плечо мощное, комкая рубаху Иванко и жадно следя за ним глазами. А потом едва чувств не лишилась, когда