Мертвые не умеют смеяться. Владимир Лещенко
Читать онлайн книгу.
людей их возраста их интересовали лишь те проблемы, что непосредственно их касались. С глаз долой – из сердца вон! Вот если бы пришлось тащиться в сплошном потоке нетерпеливо сигналящих авто со скоростью пешехода, тогда да. А так…
– Долго еще до этой твоей дачи? – недовольно спросил Андрея Борис, когда позади остался очередной поворот к дачно-коттеджному поселку, в последние годы облепившие эту оживленную обычно трассу, как опята пенек. – А то будем так до Нового Года кататься… Антошка – у тебя фляжка с коньяком всегда с собой. Дай хлебну!
– Да близко уже. Еще минут сорок… – Андрей лихо объехал автомобиль, который какой-то идиот припарковал прямо на проезжей части. – Успеешь еще нажраться – бочка бездомная!
– Бездонная, – машинально поправила Элеонора.
– Именно что бездомная!
– Ты меня не учи, – засопел Борис, не любивший, когда его желания не исполнялись в момент их возникновения в стриженной ежиком лобастой голове. – Антоха!
– Ребята, а какие тут места, – позволила себе встрять в разговор друзей Лена, понимая, что назревает ссора и необходимо ее разрядить. – Прямо тайга дикая! – она махнула рукой, указывая на пролетающий с обеих сторон дороги еловый лес, кажущийся дремучим – вот-вот Баба-Яга на трассу выйдет – с помелом своим да котом черным.
– Что есть – то есть! – снисходительно бросила Элеонора Климова, поддержав Елену. – Таки права госпожа Горелова – леса не хуже чем у меня дома, в родной Сибири!
Елена улыбнулась в ответ на подтрунивание подруги. И в самом деле, красивая той особой знойной «левантийской» красотой, что была бы весьма уместна где-нибудь на берегах Мертвого моря, Элеонора была родом из Красноярска, где ее отец заправлял нехилой энергетической компанией, снабжавшей электричеством территорию, сопоставимую если не с Францией, то со всем Бенилюксом – непременно.
Ее лучшая подруга и без преувеличения – благодетельница.
Казалось, что вообще могло быть общего между наследницей сибирского энергобарона и дочерью спивающегося инженера и бывшей пианистки, деградировавшей учительницы музыки в крошечной провинциальной школы искусств, и продолжающей катиться вниз? «Госпожа Горелова», ха! Надо же!
Общеизвестно, что ныне в молодежных компаниях нет и тени прежнего советского демократизма о котором она читала или слышала от родителей или преподов. «Плейбои существуют в своем кругу, а плебеи – в своем» – как смеясь, говорила ей сама Элеонора. Но если таковая все же возникает, то уж тут симпатичной и неглупой плебейке следует раз и навсегда примирится со схемой, похоже, утвержденной свыше: представительница «золотой молодежи» оказывается лидером, а простолюдинка – сугубо ведомой.
Но Элеонора, к ее чести, довольно редко подкалывала Лену, видимо следуя старинной викторианской морали – «Джентльмен способен забыть о разнице между ним и слугой, если конечно о ней не забывает слуга». Наоборот – даже оказывала покровительство, с первого курса предупреждая