Грехи & погрешности. Алексей Владимирович Баев
Читать онлайн книгу.
человек, неся гибель самим смерть несущим? Речь не только о врагах, но и о своих, о тех, кто сражается на твоей стороне и с тобою ж делит пищу и кров. Во время войны. Ну, так как, правильно?
Не знаю я и этого.
Знаю только то, что видел собственными глазами тогда, почти двадцать лет назад: жить Гоша не хотел. И не собирался. Не приходя в сознание, он, тем не менее, погружал своё тело в пучину ледяного холода, исторгаемого собственной же душой. Он, терзаемый душевной болью, попросту убивал себя. И убил бы, кабы не мы. Будьте уверены. А так…
Впрочем, всё уже сказано. Вот только мысли…
11 июля
Мысли, мысли, мысли… Что делать с ними? Как их подчинить? Логика! Разум! Трезвый рассудок! Да, да, конечно… Не делай, не подумав. Семь раз отмерь… Абстрагируйся от…
Мысли!
Скажет мне кто-нибудь, почему вдруг я, всегда спокойный и уравновешенный, вижу порой, пусть только и на экране телевизора, проявление дикой нечеловеческой агрессии, но чувствую, как ладони мои начинают покрываться инеем? Ну? Кто?
Ты?
Ах, ты ж, зараза! Довольный-то! Наелся? Наелся, вижу. Радуешься, хвостом виляешь. Ладно, Лисицын, пойдём в парк. Справим походя твои естественные надобности… А мысли? Их бы так, да? Но, брат, увы, не получится.
А жаль…
Кратчайший путь в Арктику
Вот дед и умер.
Хоронили зимой, в не оттаявшую за короткое северное лето и наново, а потому ещё крепче промёрзшую землю. В минус тридцать по Цельсию. В общем, как, наверное, и положено хоронить заслуженного полярника.
Серёга деда любил очень. Хоть последние годы они практически и не виделись, но перезванивались постоянно. Да… жить на разных краях России – это вам не по левым-правым границам Бенилюкса какого-нибудь, Петропавловск от Архангельска, увы, не в часе полёта по гладкому, словно море в штиль, автобану…
Дед прожил долгую жизнь, интересную и насыщенную событиями. Почти полный век, шесть десятков лет из которого дрейфовал на льдинах, ходил на ледоколах и научных судах, изучая скудную фауну Заполярья. Редкие – в городе дед бывал нечасто – тягучие рассказы его, тогда ещё крепкого поморского старика, удивительно похожего на им же обожаемых Хемингуэя с его знаменитым персонажем, напоминали малолетнему Серёжке волшебные сказки. Истории о стылых скальных берегах, ледяных горах и сверкающих бескрайних равнинах, населённых пугливыми тюленями и склочными гагарами, ленивыми моржами и свирепыми белыми медведями-людоедами, о громадных китах, взламывающих льды своими толстокожими спинами, о весёлом и жизнерадостном человеке, которому всё нипочём – и лютая стужа, и безысходный мрак полярной ночи, и жуткие волны неласкового океана.
И вот деда не стало…
– Серёж, ты когда семью-то собираешься перевозить? – Они с мамой, держась, чтоб меньше скользить, как в детстве – за руки, шли с кладбища в самом хвосте редкой чёрной колонны, растянувшейся чуть не на километр.
– Если