Великий Сталин. Сергей Кремлев
Читать онлайн книгу.
представители «Торгпрома» внедрились в учётные комитеты при Госбанке, в Главное управление текстильной промышленности ВСНХ – Центротекстиль.
Тогда ВЧК сработала оперативно, однако Пётр Рябушинский в мае 1921 года с трибуны торгово-промышленного съезда в Париже заявил:
– Мы смотрим отсюда на наши фабрики, а они нас ждут, они нас зовут. И мы вернёмся к ним, старые хозяева, и не допустим никакого контроля…
Пальчинский остался в стране как один из тех, кто должен был эту программу подготавливать «на местах». А с кадрами у Пальчинского с Рябушинским проблем не было. Вот сословный состав студентов российских университетов в 1914 году: детей дворян, чиновников и офицеров – более трети, детей почётных граждан и купцов – треть. Остальные – это дети мещан, цеховых, крестьян, казаков, духовенства (каждый десятый), иностранцев и «прочих».
В высших технических учебных заведениях «белоподкладочники» составляли четверть, дети почётных граждан и купцов – половину студентов.
Так обстояло дело с теми, кого учили.
А кто учил их ещё в 1917 году?
А вот кто: в университетах профессорско-преподавательский состав из потомственных и личных дворян, из чиновников и обер-офицеров составлял 56 процентов, а если сюда прибавить почётных граждан с купцами, то получится уже 64 процента.
Из крестьян и казаков происходило 2,8 процента, а сыновья врачей, юристов, художников, учителей и инженеров профессорствовали в размере всего 4,7 процента.
В технологических институтах, высших технических училищах и политехникумах выходцев из этой последней («инженерской») категории было среди преподавателей, как ни странно, ещё меньше – всего 4 процента. Зато «белых» профессоров насчитывалась примерно половина (ещё 15 процентов давало купечество с почётными гражданами и пятую часть – мещане и цеховые).
Многие из них не захотели сотрудничать с «быдлом» и вместо того, чтобы остаться в трудный час с Россией, эмигрировали. Хотя удалось это далеко не всем.
Своим благополучием их прадеды, деды, отцы и они сами были обязаны народу, его поту и крови. А когда пришло время отдавать долги, они высокомерно увильнули, лишив страну большой части её образованного слоя. Если до революции в одном лишь Лысьвенском горном округе работало 66 инженеров, то в 1924 году на всём Урале их было 91. Теперь от каждого инженера зависело намного больше, чем раньше. Он мог принести исключительную пользу, а мог и нанести серьёзный вред.
И здесь уж каждый выбирал своё.
Кстати, любителям мифов о «зверствах» ОГПУ не мешает напомнить мнение знаменитого нашего правоведа Анатолия Фёдоровича Кони. Кони царская власть терпела лишь постольку, поскольку он был выдающимся юристом. Родившись в 1844 году, к 1917 году он успел стать членом Государственного совета, сенатором и действительным тайным советником (чин II класса), то есть штатским генералом, кавалером орденов Анны и Станислава I степени, Владимира II степени, Белого орла и Александра