− То, на что ты меня толкаешь, называется разглашение тайны следствия и за это, между прочим, предусмотрена уголовная статья, − Игорь промокнул розовенькой салфеткой рот и откинулся на спинку стула с мягкой красной обивкой.

      Александр Ермаков смотрел на своего давнего друга и все пытался увидеть на его лице хотя бы тень иронии, малюсенькую складочку около глаз или рта, намекающую на улыбку. Смотрел и не видел. Майор милиции Игорь Васильевич Долинин был абсолютно серьезен.

      – Странно… раньше я от тебя таких слов не слышал.

      – Раньше не горели одна за другой гинекологические клиники по всей Москве!

      Александр увидел, как его друг сделал непроизвольное движение головой, словно пытаясь оглянуться, не услышал ли кто его последних слов.

      – То есть ничего по этому делу я от тебя не услышу?

      – Саша, извини. Но делом заинтересовалось ФСБ. И если какой-то материал, который журналисты никак не могли знать появиться в твоей газете, то ты и твой Бульдозер быстро окажитесь на Лубянке, где вам придется назвать источник информации, то есть меня.

      – Бульдозер о тебе не знает, а я не скажу.

      – Скажешь, Саша, скажешь. Эфесбешные волкодавы за яйца умеют брать. Так что скажешь.

      За столиком одного из многочисленных кафе торгово-развлекательного «Золотой Вавилон», что на проспекте Мира повисла пауза. В принципе, все уже было сказано. Но за столиком сидели не клиент и заказчик, не два компаньона, связанных общим бизнесом, за столиком сидели два друга Александр Ермаков и Игорь Долинин. Или Дон и Долина, как называли их школьные товарищи. Дон и Долина десять лет просидели за одной партой, поэтому нельзя было вот так встать и уйти.

      А «Золотой Вавилон» бурлил утренней жизнью. Тысячи людей ходили по его бесконечным площадям. Заходили в сотни его магазинов, примеряли обувь, кокетливо смотрели на себя в зеркало с надетой модной шляпкой или солнцезащитными очками, небрежно расстегивали портмоне или отрешенно смотрели на снующих перед глазами себе подобных, инстинктивно, вбитой на уровне бессознательного рефлекса привычкой оценивая по внешнему виду того или иного коллегу по человеческому роду. С невидимых динамиков журчала успокаивающая, расслабляющая музыка, провоцирующая задержаться здесь подольше, а значит побольше потратить цветных бумажек, ставших универсальным критерием успешности человека.

      – Могу тебе, Александр сказать только одно, − также тихо, как музыка, раздался голос Игоря, − все эти преступления совершили необычные люди.

      – Что ты этим хочешь сказать? Что значит необычные? − мгновенно встрепенулся Александр.

      «…с тех пор, как молния ударила в кремлевскую звезду, чего раньше никогда не было, в Москве стало происходить много странных, таинственных событий», − раздался в голове чуть скрипучий голос Бульдозера.

      – Ну, может я неправильно выразился, не необычные, а профессионалы экстра-класса. Никаких следов, ничего, за что реально можно зацепиться. СП экспертов прямо изнасиловал