Бабушка задумалась, замолчала, очевидно, вспоминая Маняшины шалости.

      – Бабушка, дальше рассказывай! Как все было?

      – А? Да как? Раиса-то, мать ее, во дворе работала, Маняша тут же крутилась. Не усмотрела она, – Маняша и убеги в огород. Да в самый полдень, вот как ты сегодня. А там, в огороде-то, Полудница ходила, горох стерегла. Увидала она Маняшу и заманила к яме, что под ивами, из которой мы воду для полива берем… Хватилась Раиса – нету ребенка! Она – туда, сюда – нет нигде. Мы с дедом тоже бросились Манечку искать. Я в огород выскочила. Гляжу – нет ребенка! Я к яме побежала – вот как сердце чуяло! Смотрю, а Манечкины волосенки, светлые, вот как у тебя сейчас, да длинные, по воде плывут. Саму-то ее и не видно вовсе. Яма-то ведь глубокая! Как я это увидела, прыгнула в воду, нырнула и под водой шарю, ищу. Насилу нашла! Вынырнула и Маняшу вытащила. А тут дед подоспел, помог нам выбраться. Насилу мы ее откачали… Ладно, жива Манечка осталась.

      – Бабушка, как хорошо, что ты плаваешь!

      – Плаваю? Нет, я плавать совсем не умела и не умею. На нашей Хмелевочке где ж научишься? Ее курица вброд перейдет.

      – А как же ты не побоялась тогда в яму прыгнуть?

      – Так бояться-то некогда было… Я и не думала об этом, бояться-то…

      Бабушка замолчала. Ее смугловатое лицо немного побледнело… Дашка хотела, было, снова спросить про Полудницу, но открылась дверь, и вошел дед. Он мельком взглянул на Дашку и улыбнулся:

      – Что это тебе бабушка бает?

      – Про Полудницу, деда, и про Маняшу.

      – Вот-вот, Иван! Ты ей свисток-от сделал, а она в огород с им отправилась. Одна. Долго ли до беды, как с Маняшей?

      – Ну, Дашутка у нас уже большая. Она к воде не полезет. Правда?

      – Правда, деда! – как-то не очень уверенно ответила Дашка.

      – Я скажу твоему отцу, пусть тебя плавать научит.

      – Я и так уже почти умею. По-собачьи.

      – Это тебя Верный научил, не иначе! – хмурясь, сказала бабушка. – Дело ли девчонке с собакой бегать день-деньской? Ты ведь не мальчишка. Вот я матери твоей пожалуюсь!

      – Не верь, Даша! Бабушка только притворяется сердитой, – сказал дед, поглаживая усы и бороду. На самом деле она у нас добрая и красивая. Правда?

      – Правда, деда! – ответила Дашка.

      Всадник на белом коне

      Дашка ужасно любит лошадей. В этом есть что-то атавистическое. Она любит их с первых лет жизни. У ее бабушки, черноглазой и в молодости замечательно красивой, в жилах есть явная примесь азиатской крови. Глядя на нее, невольно вспоминаешь Чингизхана, всадников на полудиких конях,