Десять жизней Ван Мина. Юрий Галенович
Читать онлайн книгу.
могут перейти на путь некапиталистического, то есть социалистического развития.
Чэнь Шаоюй позднее говорил: «Теперь очевидно, что если в таких странах … имеются компартии, и они у власти, то переход этот может совершаться быстрее». (С. 114.)
Итак, фактически, очевидно, по решению Сталина, Чэнь Шаоюй в 1928 году оказался неким «связующим звеном» между Сталиным и китайскими коммунистами, руководителями КПК, и между Сталиным и теми, кто был тогда в руководстве Коминтерна и имел отношение к выработке положений, определявших политический курс в отношении революции, в частности, в Китае.
Здесь Чэнь Шаоюй исходил мнения Сталина о том, что можно ориентироваться на переход в Китае на путь некапиталистического развития. Точка зрения Чэнь Шаоюя была его собственной. При этом она совпадала с точкой зрения Сталина.
В целом очевидно, что 1928 год явился временем, когда многое определилось и во взглядах Чэнь Шаоюя, и в его позиции по теоретическим, стратегическим и тактическим политическим вопросам и в его взаимоотношениях с руководителями ВКП(б), Коминтерна.
Здесь необходимо обратить внимание на то, что речь тогда шла о знакомстве, взаимном узнавании, поисках взаимопонимания, установления на этой основе взаимного доверия между русскими и китайцами, между людьми из нашей страны и людьми из Китая. Прежде всего, между представителями правящей партии тогда в СССР и Коммунистической партии Китая. Немалую роль играл при этом вопрос о языке общения. Ситуация сложилась таким образом, что, по преимуществу, тогда именно китайцам пришлось овладевать русским языком.
Владение китайцами, находившимися в Москве, русским языком давало возможность Сталину, советским руководителям, да и руководителям Коминтерна из других стран, напрямую общаться с представителями Китая, Коммунистической партии Китая, то есть обходиться без переводчика.
Чэнь Шаоюй обладал от природы такими способностями, что, прибыв в СССР фактически только к началу 1926 года, он уже в 1927 году смог быть переводчиком делегации ВКП(б) во время ее поездки в Китай. Затем переводчиком Сталина во время его беседы с лидерами КПК накануне открытия ее шестого съезда. А далее переводчиком речей и документов на очередном конгрессе Коминтерна.
Иными словами, у Сталина, других руководителей ВКП(б), Коминтерна, возникла возможность общаться с Чэнь Шаоюем без переводчика.
Он был сам себе переводчик.
Здесь имело место исключительное сочетание творческих способностей Чэнь Шаоюя, его, как теоретика, и владения им русским языком. Конечно, его судьба сложилась так, как она сложилась и благодаря тому, что он, исходя из собственных убеждений, стоял по многим принципиальным вопросам на тех же позициях, на которых стояли Сталин и руководители Коминтерна.
Принимая все это во внимание, можно лишний раз обратить внимание на ряд уже упомянутых деталей.
По возвращении из Китая во второй половине 1927 года, Чэнь Шаоюй практически возглавил в КУТК тех