С противоположной стороны улицы усиленно, как мельница, махала руками девица. Офигеть: Ксюха!

      – Машка?! По амнюхе?!

      – По ней, родной, по амнистии!

      Ксюха – свой, проверенный человек. Вместе прогуливали уроки. Вместе прятались по чердакам и мечтали, что в будущей жизни обязательно родятся гражданками ОАЭ. Там каждому младенцу при рождении выдаётся сберегательная книжка. А на ней 30 тысяч у. е. Ксюха по телику видела. Не хило!

      Вместе шалили: при виде полицейской фуражки у обеих ёкало сердечко. Была у них забава: в темноте сдёрнуть с чужой башки меховую шапку – и дёру, фыркая, давясь и слабея на бегу от смеха. Потом Ксюха через надёжных людей ту шапку сбывала.

      Дальше – больше. Приметили как-то девочку-армяночку, входящую в подъезд. Не, ну, по ходу, мать у неё совсем ку-ку: навешивать на дитё килограммы золота в такое криминогенное время?!

      Они эту девочку завели в лифт – и вознеслись на последний, четырнадцатый этаж. Вывели с лестничной площадки на лоджию, перегнули через перила. Машка крепко держала пленницу, а Ксюха вынимала золотые серёжки из маленьких прозрачных, покрасневших от холода ушек, обирала золотые колечки с замёрзших пальчиков. Пригрозили: если кому пикнет, спустят с этой самой лоджии.

      Потом зашли в кулинарию. Снова пруха: растяпа покупательница прямо перед ними оставила на прилавке портмоне. Подружки быстро сообразили. Схватили портмоне и с криком: «Мы знаем эту тётеньку, сейчас догоним!» – выскочили вон.

      В подъезде соседнего дома подсчитали содержимое: не густо. Тут же на эти деньги перекрасились. Зашла парочка в парикмахерскую мелированными блондинками, а вышли черноволосыми, с модным баклажанным оттенком. Тут их под белы ручки и подхватили – и в машину ДПС. Продавщица в кулинарии подняла кипиш, у неё оказалась тревожная кнопка. Вот сука.

      Ксюха, как малолетка, отделалась административкой – хотя именно она была зачинщицей. А Машка, которой стукнуло шестнадцать – по совокупности схлопотала полтора года.

      Подружки пощебетали за жизнь. Ксюха позвала к себе в общагу: жила там со своим хахалем. Дала сухие колготки, щедро поделилась косметикой. Даже сняла с плечиков розовый жемчужный плащик с модными пышными рукавами-фонариками: «Всё равно на меня уже не лезет».

      – Идём в дискотеку! Может, богатенького буратинку подцепим.