Очарованнный Russky. Гаврила Петрович
Читать онлайн книгу.
Только проворчали, типа, fucking Russian при паспорте, и мы не можем старшего брата арестовать, а вас, засранцев, поволокём в мусарню, будете портянку сочинять, что да как, и почему у вас морды покоцанные, как после Сталинградской битвы.
Хохлы в шоке от порожняка, а Russky ещё надавливает на мозоль, дескать, на кой вам приспичило отливать в процессе, сами виноваты, да и я из-за вас пролетел на этот раз, как фанера над Парижем. Бедный Ваня даже всплакнул от невезения, держась за сломанный просто так нос, и Russky обращается к ментам, дескать, им в больничку надо, на что те интересуются наличием страховки, а то, говорят, будем по больничкам без понтов кататься. Ну, а у хохлов какая страховка, кроме аварийной, которая в таких случаях не работает. Беда. Менты уже в курсе Ваниного статуса: просмотрели документы и получили подтверждение из ЦАБа. А, говорят, ты ещё и нелегал, но тебе повезло, уродец, в депортационной тюряге бесплатно нос починят, но только если покажешь, кто это тебя так, – берут на понт. Растерялся Ваня, сник, сполз по машине в снег и по-детски разрыдался, что даже Russky проняло на слезу. Торонто, Торонто. Не твой это город, Ваня, вали домой, лезь в шахту и копи на фанерный дом полжизни, ну, а евнухи и тёлки не для тебя, Ваня. Может, в другой жизни, ты только жди, Ваня.
Дурка
Russky сидел у края бездны, и ему казалось, что жизнь кончается. Волны с рёвом накатывались на камни волнореза, с которого он собирался уйти. Уйти навсегда. Сорваться в пучину и в миг стать счастливым, недосягаемым для людей с их подлостью, лживостью, наглостью.
Орудие для быстрого и безболезненного отхода он приобрел в маленькой аптечке, на Брайтоне – русскоязычной помойке Нью-Йорка, впитавшей в себя всё зловонное население бывшего совка, в виде худшей его копии. Бездарный человечий хлам, словно пенка от супа, который никому не нужен и даже на родине. На камне лежало уже открытое опасное лезвие, поблескивающее от вспышек молний и иллюминаций города, безжалостнейшего города на земле.
Russky знал точно, что никто и никогда не вспомнит и не пожалеет его. В этом городе люди не любят друг друга, они, одержимые собственными амбициями, видят в нем некий трамплин в будущее. Но в том будущем уже нет места ему, взрастившему этих закаленных безжалостностью и равнодушием существ. Они расплываются по жизни уже хорошо и основательно подготовленными бойцами Сатаны, которые верят только в силу денег и умеют убеждать наивных в существовании высшей идеи, ради которой они вынуждены иногда творить зло. Зло во имя добра, а деньги нужны для подмазки зла, чтобы не очень мешало делать добро.
Уходить непросто, и поэтому здесь же, рядом с лезвием, стоит уже наполовину пустая бутылка русской водки, а в кармане – забитый еще в пляжном туалете косяк. Шторм надвигался со страшной силой, раскаты грома становились всё более зловещими, вода захлестывала камни. Шум ветра уже воспаленному под действием водки мозгу