Такая разная правда. Петр Ингвин
Читать онлайн книгу.
сигареткой из пришедшего с воли «грева», – когда один раз – и на всю жизнь. Но особо свою такую позицию здесь не афишируй, не все поймут правильно.
Упор был на слово «здесь».
Я принимал к сведению советы бывалого сидельца. Не знаю, почему он выделил меня из массы более чем сорока разнокалиберных особей. Кто-то шепнул осторожно, что просто так у Гоши ничего не бывает. Если он со мной возится, то что-то во мне видит. Какие-то перспективы.
Архангельский – это было «погоняло», а не фамилия, как я решил вначале. Он всю жизнь сидел. Возникавшие проблемы решал отсюда – как по тюрьме, так и по тому, что творилось снаружи.
– Не бойся, – говорил он мне, в очередной раз наслушавшись моих роившихся и постоянно выскакивавших мыслей о новом мировом порядке, – у тебя все будет хорошо. Скоро выйдешь.
Я верил. Несмотря ни на что. Ни на имевшийся на руках труп, ни на суровость отечественной фортуны.
И день настал.
2
Присутствующие со скукой на лицах слушали объяснения свидетелей и прения прокурора с адвокатом. Ажиотажа скорбно-бюрократическая канитель ни у кого не вызывала. Ничего интересного не предполагалось, поскольку я сразу признал себя виновным. Оставалось узнать, какой срок дадут.
– Вызывается следующий свидетель, – прозвучало под перенасыщенными гадливым эхом сводами судебного зала. – Голикова Татьяна.
Вперед проследовала злополучная подруга, к которой после моего отъезда собиралась переместиться из дымно-злачного места Людмила.
Статная, сочная, со жгучим взором искательницы приключений, в выкрутасах судьбы Танька видела не удары, а возможности.
– Знаю Алекса давно, – начала она бойко, – ничего плохого сказать не могу. Он замечательный муж, прекрасный человек, чудесный друг. Они с женой очень любят друг друга…
Далее прозвучало много еще более лестных слов обо мне и обстоятельствах, которые привели к трагедии. Все внимательно слушали. Народу собралось много, но знакомых лиц – единицы. Сегодня только начало долгого спектакля под названием «суд». На финал, думаю, соберутся все, кто сможет прийти.
В отличие от больших городов, следивших за собственным имиджем, меня поместили не в стеклянную коробку, а за обычную решетку – до нас столичные новшества еще не добрались. Клетка со скамьей подсудимого и конвойными стояла в глухом углу зала, весь центр помещения занимали деревянные скамьи со зрителями, напротив высился на небольшом помосте стол судьи. Судьей у меня была дородная усталая женщина, прятавшаяся от реальности под глупой мантией. Представители обвинения и защиты расположились между судьей и присутствующими. Я сидел сбоку от всех, отчего происходящее воспринималось как своего рода кино для одного меня – единственного зрителя, и это не они вершили мою судьбу, а я глядел на творившийся снаружи балаган, где каждый, кто за решеткой (от меня) – актер.
Когда Танькин хвалебный поток заметно поредел и, наконец, иссяк окончательно, прокашлявшийся прокурор изрек в ее сторону:
– Автомобиль, в котором было совершено преступление…
– О