Где-то на сопках. Хроники строителя магистрали. Александр Павлович Чемек
Читать онлайн книгу.
можешь прикидываться, а я – нет, − сухо заметила она. – У меня другое дело…
Какое «другое», я не стал уточнять, но почувствовал: «дело» личное или даже интимное.
Дома за обедом основательно отмечаем отъезд Степановской братии. Но, придя с репетиции около 16 часов, нахожу её в полном составе за тем же столом. Оказывается, отъезд отложили до «выздоровления» водилы их вахтовки. Что ж, в ход пошёл мой литр коньяка, под который парторг десанта Владимирский поделился воспоминаниями о своем участии в строительстве Телецентра.
– Ну, и попили мы там, – начал он рассказ скромно улыбаясь. – Бывало, с утра башка трещит, а денег на похмелку – ни копейки. Я говорю своему молодому напарнику Васе, мол, сходи-ка вон в ту новостройку, поспрошай – не надо ли кому замок врезать или дверь поменять… И будьте уверены – через час-два у нас была не только выпивка, но и закусь.
В подтверждение своего ударного труда он вскользь упомянул о награждении его орденом Трудового Красного Знамени, который скромно хранил в чемодане…
… В понедельник мы с обеими нашими девушками готовили материал для лесов. Остальной народ разбрелся по своим делам: на телефонные переговоры, в поликлинику, за инструментом или одеждой.
Как появились «старики», ставим внешние леса. Многое сделать не успели, ибо приехал «обеденный» автобус. По дороге в «Тайгу» читаю Олешу. «Ни дня без строчки» – это ли не пример для подражания? Правда, для кого? Не дай бог, для графомана. О присутствующих – ни слова…
В 23 часа началась очередная репетиция в ДК. Отрабатываем массовые сцены и три эпизода с Катериной в главной роли. В паузах она опять плачется: никто её не понимает, а только «лезут в душу в грязных галошах» и – без.
Ну, а как же им – мужикам – не лезть, когда девушка с гитарой, с голосом и жертвенной душой, никому не отказывает в общении, поет в любой аудитории и вовсе не требует за это никакой компенсации. Казалось бы…
Однако только слепоглухонемой или влюбленный мог не заметить, что в уплату за видимую доступность и простоту в общении требуется полное подчинение любым порывам ее души, по-русски говоря, – капризам!
Вот и сейчас она никак не может понять, чего хочет Мищенко. Голова её занята более серьезными проблемами и переживаниями, а он, гад, пристает…
В час ночи выходим на чистый морозный воздух: звёзды можно сосчитать. Голова чуть кружится от кислорода, от избытка эмоций или того, что называется «трудным счастьем»…
Минуту замешательства перед грандиозной картиной мироздания нарушил непосредственный Арнольдов, исполняющий в постановке роль этакого рубахи-парня, влюбившего в себя Зойку (Розу) − одну из покорительниц Сибири.
– Красотища-то какая! – возвестил он. – И какое же это счастье, что мы здесь делаем великое дело и ещё можем передать свой настрой другим со сцены…
– Это-то хорошо, – подбодрил его я. – Лишь бы наше самовыражение пошло впрок, а не сгинуло вотще. Мало ли, что нам нравится наше детище.