Сны и страхи. Дмитрий Быков
Читать онлайн книгу.
Да, да! Я читал. Там, во-первых, ничего окончательно не доказано…
МИЛЛСТОУН. Фрэнк. Поверьте мне. Я изучал этот случай очень вдумчиво. Этот и дюжину других. Можно имитировать самые разные расстройства, но множественная личность – это множественная личность. Я мог бы вам прочесть небольшую лекцию, но зачем? В самых общих чертах: мы не знаем, что запускает эту… эту патологию. Вероятно, в каждом из нас изначально живет не одна личность, но мы понятия о них не имеем; или кто-то один – некий Чарльз Миллстоун – так блокирует всех, что они и голоса не подают.
ОТЕЦ. Погодите. У меня в детстве тоже были вымышленные друзья. Я допускаю, что у Шервуда… есть некоторые особенности развития. Он одинок, он не интересуется спортом, он много читает. И я, знаете, в школе… вместо одноклассников… я выдумывал себе целую команду, у них были биографии, и клянусь, иногда в драке я звал на помощь самого сильного, и он как бы заполнял меня изнутри…
МИЛЛСТОУН. Вымышленные друзья – это совсем иное. Ваши вымышленные друзья не знали испанского. Они не изучали русское государственное право. Они понятия не имели о китайских зерновых культурах. И наконец – в случае Миллигана тоже были очень серьезные сомнения. Было доказано, что он начал вытеснять воспоминания после того, как его изнасиловал отчим…
ОТЕЦ. Чарльз, я клянусь вам жизнью сына…
МИЛЛСТОУН. Да ну что вы, в самом деле! В том-то и дело, что у Шервуда в детстве я не вижу никакой травмы. Ну просто… видите ли… есть целая ассоциация христиан-психологов, для которых все просто: они считают, что это подселяются разные бесхозные души. Не нашли упокоения и вот стучатся. Есть другие объяснения – что актуализуется генетическая память. Во многих странах – в Аргентине, в Китае, в России – в такое вообще не верят… То есть там, конечно, Миллигана никто бы не выпустил.
ОТЕЦ. Жестокие нравы.
МИЛЛСТОУН. Не в том дело. Там такие режимы, что – как бы сказать? – это просто является нормой. Человек дома говорит одно, на службе другое, с соседом третье. Там у всех множественные личности, и это не считается патологией. Я знал одного русского, и там он был дурак дураком, а здесь оказался очень сообразительным, потому что здесь бы не выжил дурак, а там – умный. Просто звали его одинаково. Хотя знаете… У них же постоянно в ходу псевдонимы. Я уверен, что тихий юрист Ульянов никогда бы не вытворил того, что делал этот их Ленин. А эти двое, ну вы слышали – Баширов и Петров… Они на самом деле были Кошкин и Мышкин. И Кошкин с Мышкиным не могли бы никого отравить, а с другими именами запросто.
ОТЕЦ. Ну тут-то понятно. Тут профессия требует. Но Шервуд… Шервуд никогда…
МИЛЛСТОУН. Боюсь, что в случае Шервуда спусковым крючком послужило одиночество, и он не то что выдумал, а прислушался… И теперь, когда он выпустил этих демонов, они страшно осложняют ему общение. Его проблема с Шейлой – только в этом, в остальном они были бы, честное слово, лучшей парой, которую я наблюдал в этой клинике.
ОТЕЦ. А у Шейлы… сколько у Шейлы…
МИЛЛСТОУН. Вот понимаете – в том-то и дело. Я не знаю,