Посланница вечности. Лидия Луковцева
Читать онлайн книгу.
Когда-нибудь оно все равно будет, не век же ему в холостяках ходить. Да и мало ли, вдруг стихи, и в самом деле, представляют какую-никакую литературную ценность. Может, возникнет желание еще раз-другой перечитать дедовы стихи, и он согласится с высокой оценкой Эрика..
Тут, конечно, надо принять во внимание, что Эрик, проводя литературные параллели, имел в виду жанр, а не художественные достоинства. «Путеводитель по аду», да!
И почивал Роберт в эту ночь прекрасно.
* * *
А господин Фишер, наоборот, невзирая на чувство исполненного долга, мучился бессонницей. Он добросовестно пытался противиться очевидному: прочел мысленно все известные ему молитвы, считал до тысячи – сначала экзотических слонов, потом родимых зайцев. Насчитал стада тех и других, а мысли блохами скакали в голове параллельно его счету, прихотливо перескакивая с одного образа на другой, с одной темы на другую. Всплеск эмоций днем в его возрасте оборачивался ночной бессонницей. Да и чужая постель в его возрасте – испытание!
Роберт Петерсон… Как они все же отличаются, эти нынешние, от нас, прежних. Это естественно, конечно. Вечная проблема недопонимания поколений, отцов и детей! Родители из лучших побуждений прессуют отпрысков, желая вырастить их свободными от собственных недостатков. Дети об этих чистых побуждениях не догадываются или не верят в них и хранят в памяти весь негатив. Порой – параллельно с чувством благодарности, а иногда – даже крепче, чем светлые воспоминания. Взрослея и мужая, и наблюдая дряхление и слабость родителей, они незаметно для себя усваивают с ними тон пренебрежительной жалости, презрительного превосходства. Это биологический реванш.
Пауль старался добросовестно вспомнить, был ли ему самому свойственен этот тон в общении с отцом, и вздыхал с облегчением: нет! Он искренне любил отца, был воспитан в духе почтения и уважения к выпавшим на его долю страданиям. Его собственный сын – Уве – беседовал с Паулем в тоне досады и нетерпеливости довольно часто, вполне благовоспитанный молодой человек, не такой уж и молодой, сам трижды отец, два почти взрослых сына от первого брака.
Особенно нотки пренебрежения проскакивали, если разговор касался вопросов воспитания. Каждый родитель уверен, что не допустит ошибок, совершенных в свое время его родителями, и что у его-то ребенка не будет причин для обид. Родительских он, возможно, и не повторит, но еще не подозревает, что в памяти его собственного чада уже полнится копилка собственных отцовских ошибок, промахов, грехов. Его педагогическая плюха уже зреет, и не так далек день, когда подросшее чадо залепит ему этой плюхой.
Во втором браке Уве был женат на русской – Ларисе, и растил дочь Анну. Пауль с женой, обожавшие внучку, старались вырастить из нее благовоспитанную немецкую барышню. Тем сильнее был шок, когда однажды воспитательница в садике попросила родителей обратить внимание на манеры Анны. Она услышала, как девочка поинтересовалась у своего приятеля по группе, Руди:
– Ты умеешь драться?
– Да! – гордо ответил Руди, – а что?
– Можешь