Записки лесничего – 2. Виктор Стукалов
Читать онлайн книгу.
нцовый Анатолия Андреевича Чупина: – Зайди в контору, есть срочное дело. И возьми с собой материалы по отводу лесосек по всем кварталам, что вблизи Солонцового.
Достаю папку с документами и направлюсь в контору лесопункта. В конторе, вокруг письменных столов, стоящих в виде буквы «Т», сидели Анатолий Чупин, инженер Хорского леспромхоза Иван Степанович Минин и начальник производственно-технического отдела Вадим Григорьевич Савчук. На столах, занимая их полностью, лежала карта Катэнского лесничества.
На этой карте таксационные выдела каждого квартала были крашены в цвета, соответствующие преобладающей древесной породе, а насыщенность цвета указывала её возраст. Поэтому карта была так ярко раскрашена, что скорее была похожа на яркий цыганский платок, чем на документ, предназначенный для служебного пользования. Здесь же на столе в беспорядке лежали планшеты – небольшие карты на отдельные участки леса. Стопка планшетов лежала на стуле.
Вся обстановка красноречиво говорила о том, что здесь решался какой-то важный вопрос, так или иначе связанный с лесосечным фондом и срочный вызов меня в контору с документами был не случаен и крайне необходим.
Обменявшись крепкими рукопожатиями и дежурными фразами о жизни и о здоровье, сразу перешли к делу. Мы знали друг друга уже давно. Тайга крепко нас обвенчала, не раз испытывала на прочность наши взаимоотношения, которые складывались на принципах взаимного уважения, взаимного доверия, понимания и взаимной помощи.
Со слов Вадима Григорьевича я понял, что необходимо срочно сделать дополнительно отводы лесосек для лесопункта «Катэн» с запасом не менее ста тысяч кубометров деловой древесины. Это было продиктовано тем, что лесосырьевая база лесопункта «Катэн» была уже истощена, отведённые лесосечные деляны таким количеством древесины обеспечить не могли, поэтому необходимо было срочно подобрать участки для сверх планового отвода лесосек на лесосырьевой базе лесопункта «Солонцовый».
Было поставлено ещё одно условие – отведенные лесосеки, по возможности, должны были располагаться как можно ближе к Солонцовому: разделку заготовленной древесины планировалось производить на нижних складах нашего лесопункта. Это позволяло сконцентрировать в одном месте её разделку на сортименты, погрузку на лесовозы и вывозку на лесобазу в посёлок Хор для отправки в Японию.
«Истоптав» пальцами все сопки по карте, остановились на левом притоке Катэна – небольшой реке Кэу. По её правому притоку – ключу Западному у меня была «заначка» большой массив хорошего кедрача, который я, как лесничий, берёг на «всякий случай». И, видимо, что этот «всякий случай» уже наступил.
Незапланированный отвод лесосек сулил мне большие сложности: все лесники и рабочие лесничества были заняты на проходных рубках, заготовленная при этом древесина – жерди – вывозилась в Киргизию на виноградники. Снять их на отводы – значит сорвать свой производственный план по этому виду работ, и сей тяжкий грех я никакими молитвами не отмажу. При этом не примут во внимание, что в мае и начале июня мы были на тушении двух лесных пожаров, и нам с большим трудом удалось выполнить план третьего квартала по многим показателям, в том числе по рубкам ухода за лесом и реконструкции малоценных лесных насаждений.
Поэтому мне казалось разумным, поскольку ещё позволяло время, пока не отрывать лесников и рабочих от работы, а все подготовительные работы выполнить самому: это позволит выиграть время, без «штурмовщины» завершить намеченный объём работ на декабрь и успешно завершить годовой план.
Для этого мне необходимо было на месте отводов сделать привязку к квартальной сети, прорубить магистральный визир, определить запас древесины на пробных площадях по квартальной сети. Поскольку этот участок ещё не подвергался рубкам главного пользования, то запас древесины можно было определить по материалам лесоустройства и результаты сразу же отправить в лесхоз для оформления лесобилета. И как только бульдозеры пробьют дорогу, мы разрубаем лесосечные деляны, отграничиваем прорубкой визиров участки с преобладанием подроста и молодняка, а также участки с деревьями семенниками и поэтому не подлежащими рубке.
… Утром следующего дня я уже протаптывал лыжню по старой лесовозной дороге в урочище реки Кэу. Подшитые камусом[1]лыжи легко скользили по слежавшемуся, плотному снегу, оставляя за собой две широкие колеи.
Не по зимнему яркое солнце разбудило спящую тайгу, стараясь заглянуть в самые потаённые её уголки, искрилось всеми цветами радуги на заснеженных ветвях.
Где-то в лесной чаще стучал дятел, и эти звуки далеко разносились в застоявшемся морозном воздухе; стайка синичек перелетала с ветку на ветку и птицы что-то склёвывали, роняя комья снега; ватага клестов недружно взлетела с парящей наледи и красными брызгами скрылась среди еловых ветвей.
В чистом морозном воздухе дышалось, на удивление, легко и свободно…
У меня не было времени любоваться красотой зимнего дня, я очень спешил и, выйдя на устье ключа Западный, пошёл по его руслу. Впереди меня ждал очень напряжённый рабочий день…
… Солнце уже клонилось к
камус – участки кожи с голеней ног оленя с короткой и жёсткой шерстью. Подшитые камусом лыжи легко скользят по любому снегу и не позволяют лыжам скользить назад при движении круто в гору.