На пороге вечности. Воспоминания. Николай Витинг
Читать онлайн книгу.
столь типичная для творчества А. Голованова.
Конечно, интерес к экспрессионизму возник у меня не только в результате соприкосновения с «Цехом». Этот интерес начался еще с впечатления, глубоко запавшего в сознание, от выставки немецкого экспрессионизма. Мы выписывали немецкий журнал «Die Woche», и я собирал вырезки репродукций из этого журнала.
Большое значение для формирования творческого сознания имела выставка современного французского искусства 1928 года, на которой было шесть работ Модильяни. А также знакомство и изучение произведений музеев Щукина и Морозова.
Здесь уместно было бы заметить, что художник Олег Кудряшов, творчество которого продолжает линию экспрессионизма, был верным учеником Ю. Г. Ряжского – участника последних трех выставок «Цеха».
Было, пожалуй, еще и одно, быть может, и не значительное качество, которым выгодно отличались выставки «ОРИ» от выставок, собственно, «Цеха». Это производственная тематика.
Если экспрессионизм был формой, то содержанием для нашей группы было изображение труда. Здесь нужно отдать должное направляющему руководству К. Ф. Морозова. Он глубоко заинтересовал нас производственной тематикой. Мы посещали ряд промышленных предприятий, в частности, завод «Серп и Молот», где было сделано много наших работ.
Я никогда не забуду то яркое впечатление, какое произвело на нас движение расплавленного металла, огненные спирали проволоки тянульного цеха, пылающие полосы рельсов рельсопрокатного и т. д.
Можно было бы еще рассказать, как мы, наконец, разошлись с К. Ф. Морозовым, так как хотели остаться верными принципам «Цеха», как ходили на дом к А. В. Шевченко, пользовались его указаниями и практически учились у него и т. д. Можно упомянуть еще и то, что наша связь с основными членами «Цеха» не прекратилась на V выставке. После V выставки была организована художественная студия, которой руководили такие замечательные художники «Цеха», как Н. Ф. Фролов, К. П. Суряев и др. И от которых мы, молодежь, восприняли очень многое. В частности, Н. Ф. Фролов внушал нам принцип единства формы и цвета. Он говорил, что наиболее активному цвету, т. е. красному, соответствует и наиболее активная форма – т. е. круг; наиболее пассивному цвету, т. е. черному, соответствует наиболее статичная форма, т. е. квадрат и т. д. Очень цельными были его указания на то, что, в действительности, нет симметрии, каждая форма неповторима. Это относится не только к человеческому лицу, но и к такой простой и определенной форме, как бутылка. И мы наивно рисовали кривые бутылки и т. п.
Конечно, здесь было много своей демагогии, но и много ценных, профессиональных указаний. Все это говорит о том, что экспрессионизм «Цеха» был не просто нигилистическим отрицанием всего, а строился одновременно и на глубоких рационалистических принципах. Ярким примером тому является творчество А. С. Голованова.
От обширного творческого наследия А. Голованова сохранилось три работы. У Голополосова