Разложение, или Катабасис в пещеру Платона. Дмитрий Аморов
Читать онлайн книгу.
мужья все-таки бывают разные, – он продолжал сверлить Давида взглядом.
– Да, но… Подождите, вы что, подозреваете меня?
– Нет, только хочу избежать потребности в таком подозрении. – Он говорил холодно, не выражая никаких эмоций.
Внезапно появившееся чувство несправедливости привело Давида в состояние ярости.
– Потребности и так нет. Мы были в хороших отношениях, любили друг друга. Мне незачем убивать ее.
Кравиц какое-то время молчал, затем достал из стола фотографии и показал Давиду. На них была изображена шея Агаты, покрытая кровавыми полосами. Тогда, на озере, он не обратил на это внимания.
– Экспертиза обнаружила следы удушения на ее шее, полученные, очевидно, насильственным путем. Но это полностью противоречит вашим словам. Ведь, если верить вам, вы были на озере вдвоем, и утонула она без чьей-либо помощи. Возможно, эти раны были получены ею заранее, и не они стали причиной ее смерти. Это маловероятно, но все же. Сейчас проводят еще одну экспертизу, которая определит, что же стало причиной асфиксии: удушение или утопление. Я хотел бы узнать, что вы можете об этом сказать.
Давид какое-то время молча разглядывал снимки.
– Я не знаю. Правда, я ничего не понимаю.
– Может быть, в этот день на нее кто-нибудь напал на улице? Или, как бы сказать, вы с ней занимались чем-то подобным в интимных играх?
– Нет, господи. Что вы… – Давид сам не понимал, наигранным или искренним было его ханжество. – Боже, нет.
Следователь молча его разглядывал, пытаясь выяснить что-то по лицу, но, видимо, ничего не добившись, вновь обратился к нему.
– Хорошо. Взгляните сюда. Как вы думаете, что это? – он показал на другие снимки.
На них были ноги Агаты, полностью обвитые ярко-красными, напоминающими татуировки, полосами.
– Ума не приложу.
– Это следы насильственного давления. Вернее, последствия от насильственного давления каких-то предметов. Такие остаются на запястьях после наручников, или на шее у висельников. Но откуда они у Агаты? Вы же понимаете, что она не могла запутаться ногами в водорослях. – Он какое-то время молча смотрел на Давида. – Помимо этого, у вашей жены был выбит зуб. Может быть, вы знаете, как это произошло?
Давид тяжело вздохнул.
– Слушайте. Я реально не понимаю, что это такое и как так вышло, но я любил ее и, клянусь богом, никогда не причинил бы ей зла.
Кравиц прикурил сигарету.
– Вы верите в бога?
Давид задумался над его вопросом.
– Какое это имеет значение?
– Никакого, просто любопытно. Вы уже трижды упомянули его в нашем разговоре.
– Я не знаю. После всего этого… Я не знаю, во что я верю.
Кравиц посмотрел на выходящий из сигареты дым и малозаметно улыбнулся.
– А знаете, что знаю я, Давид? – следователь стряхивал пепел прямо на стол. – За двадцать лет работы я прекрасно знаю, чем отличается человек, отменно изображающий скорбь, от скорбящего в действительности.
Кравиц взглядом показывал,