– Точно, что к утру ветер переменится, – сказал Сахалин. – И будет усиливаться.

      Эта фраза означала, что в команде много новичков. И дневную вахту придется стоять капитану. «Южак» хоть и в корму нам станет дуть, но без сноровки трудно будет удержать лодку. Когда яхта взбирается на гребень волны, её разворачивает по законам динамики: упустишь момент и получишь нешуточный удар в борт. Это называется встать лагом к волне. На скорости в десять-пятнадцать узлов это, мягко говоря, очень даже неприятно.

      Подумал, что надо спросить у Сахалина про пятьсот долларов…

      Соленые накаты заливали палубу. Если бы не куртка капитана Джона и непромокаемые штаны, вымок бы за пару минут.

      В кают-кампании народ не собирался расходиться. Джонни разливал шотландский виски. Эмили, проглотившая целую горсть таблеток от укачивания, хохотала на шутки малыша Джонни. Лора готовила на камбузе лососевое барбекю. Пол валялся без чувств на своей койке, морская болезнь вырубила его в первые же минуты.

      Перед тем как оставить меня один на один с океаном, Сахалин сказал:

      – Обратно нам будет возвращаться нелегко. Можно будет идти длинными галсами. Но мы поступим разумно – под одним такелажем пойдем на дизельном ходу. Как сейчас вот… Миль восемь в час вполне сможем выжать из двигателя даже при сильном встречном ветре. За сутки доберемся до Капитанской гавани, – и добавил: – Если уж вам так хочется помучиться.

      Ветер стал меняться, мы снова подняли грот и стаксель.