Змей Уроборос. Эрик Рюкер Эддисон
Читать онлайн книгу.
брат.
То здрав ты, то болен, то грустен, то рад.
Страдаешь, а только что танцевал, —
Ужас смерти меня объял.
Недаром есть поговорка в народе:
«Так земная слава уходит».
В мире огромном я слаб и мал, —
Ужас смерти меня объял.
Косит кончина своей секирой
Принцев, жрецов и сильных мира.
Был ты богат, а нищим упал, —
Ужас смерти меня объял.
Падают воины в жарких битвах,
Шлем или щит уже не защита,
Ты победил, но не устоял, —
Ужас смерти меня объял.
Смерти жестокой не избежать.
Оба погибнут, ребенок и мать.
Будь, как дитя, ты невинен и мал, —
Ужас смерти меня объял.
Равно заберет и крестьянина с пашни,
И полководца с высокой башни,
Леди – красу, что выше похвал, —
Ужас смерти меня объял.
Лорд не спасется, спасая добро,
И летописец уронит перо,
Никто воли рока не избежал, —
Ужас смерти меня объял.
Магам, астрологам, логикам, судьям,
Риторам то же самое будет.
Вечности тайну никто не узнал, —
Ужас смерти меня объял.
Лишь лекаря ее уважают,
Смерти добычу они доставляют.
Но смертен хирург и простой коновал, —
Ужас смерти меня объял.
На этом месте куплеты Красного Фолиота были грубо прерваны перепалкой между Кориниусом и одним из сыновей Корунда. Кориниус, который ломаного гроша не дал бы за музыку и песни, но очень любил игру в карты и кости, вынул коробочку с костями и принялся играть с сыном Корунда. Сначала Кориниусу везло, он при каждом броске выигрывал, а кошелек его соперника становился все легче. На одиннадцатой строфе сын Корунда заорал, что кости Кориниуса утяжелены, и ударил его его же коробочкой по бритой челюсти, обозвав жуликом и паршивым негодяем. В ответ Кориниус извлек кинжал и попытался ударить обидчика в шею, но кто-то встал между ними, и с большим трудом и руганью их разняли. Кости оказались не фальшивыми, сыну Корунда пришлось извиниться, и они опять сели за игру.
Лордам Колдунии снова налили вина, и Красный Фолиот осушил большую чашу за их страну и будущих правителей, а потом приказал:
– Пусть придет моя кагу и станцует для нас, а потом пусть нас порадуют другие танцоры. Ибо для нас, фолиотов, нет услады приятней, чем красивый танец. Мы равно любим торжественную павану на фоне закатных облаков; грациозную аллеманду; фанданго, с переходом от мечтательной прелести в стремительные и страстные движения вакханок на горных полянах под летней луной, выглядывающей из-за сосен; нам так же мил веселый вихрь гальярды и джиги. Не мешкайте, зовите кагу, пусть станцует!
И кагу поспешила явиться в сумрачный зал. Она сначала двигалась медленно, изящной походкой, слегка покачиваясь, вытянув шею, и в легком волнении сделала несколько движений в стороны, застенчиво распахнув огромные прекрасные глаза