Не американская трагедия. Анатолий Мерзлов
Читать онлайн книгу.
за умение сострадать чужому горю. Ко времени, когда Верочка отяжелела ребёнком, подсобное хозяйство успело встать на хорошие рельсы. Бойцы-пограничники, выходцы из села, со знанием дела, в свободное от нарядов время, не без удовольствия несли там общественную нагрузку.
На последнем месяце беременности Макаров отвёз Верочку в селение к своим родителям. При амбулатории села существовала небольшая больничка – там она и собиралась рожать. Застава находилась в субтропическом поясе, но в горах географическое местоположение было смещено климатически – здесь, в отличие от равнины, и в мае ночи оставались холодными. В редкий полдень по затишкам ненадолго припекало. Стойкое тепло приходило внезапно, когда холодный тягун со стороны Эльбруса отворачивал, и обычно достигало апогея к началу августа. Жаркое южное солнце быстро навёрстывало долги, успевая за короткое время и под вековой кроной иссушить дерновой слой. Многочисленные малые ручьи, набухшие с таянием верхних снегов, проваливались вглубь к недрам, оставляя напоминанием о своём существовании извилистые сухие каменистые русла. До конца сентября короткая, но изнуряющая жара загоняла лесных обитателей к редкой теперь воде, там мрак непроходимой лесной чащобы бережно хранил её нежное перешёптывание слезящимися перекатами. Ночь в горы приходит внезапно, стоит солнцу уйти с небосклона. Вся живность леса активизируется с приходом темноты – запахи жизнедеятельности человека привлекают её внимание. Склоны гор, едва сумрак успевал сковать их полным мраком, просыпались заунывным причитание шакалов. В промежутках их тоскливая перекличка дополнялась тявканьем лисиц да страшилками умудрённого лесной жизнью филина. При кажущейся дикости окружения чувствительные люди и в этих условиях находили свою особую радость. Макаров относился к плеяде тех счастливых людей, что упивались буйством лесной жизни.
Май отсчитывал последние дни – Верочка уехала неделю назад. После её отъезда Макарову не хотелось бывать дома – он умышленно задерживался на службе. Уютное гнёздышко перестало без Верочки быть таковым – оно его не влекло. Одно напоминание о руках Верочки вызывало отупляющую слезливую тоску. Верочка вошла в его жизнь прочно и навсегда. До Верочки Макаров мог долго общаться со старым дубом как с живым существом – с появлением Верочки его жизнь окрасилась ореолом счастливого быта. Теперь он не искал возможности заскочить домой и тоску гасил службой, часто выполняя обязанности подчинённых. Возвращаясь под утро с дальнего дозора, Макаров падал от усталости и быстро засыпал, часто не раздеваясь, иногда даже забывая ослабить портупею. Отъезд Верочки ещё более ужесточал время. Не получая от руководства морального удовлетворения, капитан пытался философски подойти к осмыслению времени. Тревожные вести с западной границы он напрямую связал с активизацией нарушителей на приданном ему участке границы. Под давлением свыше Макарову пришлось отправить в отпуска нужных сейчас