Кассир Ямщикова все время терла щеки, будто они у нее замерзли. Она говорила медленно, спотыкаясь, и, когда начинала новое слово, ноздри у нее раздувались и лоб стягивали морщины.

      – Я сегодня с утра стала разбирать вчерашние документы, после того случая. Думала, все ли на месте. И вот нашла…

      Она протянула Костенко расчетную книжку по уплате за коммунальные услуги. На первой желтой страничке было написано: «Самсонов Алексей Алексеевич. Улица Льва Толстого, дом 64, квартира 249».

      Костенко записал фамилию и адрес на листок бумаги и пошел к телефону.

      – Самсонов, – сказал он дежурному. – Да нет же, лучше я по буквам… Семен, Анна, Михаил… Самсонов. Немедленно наведите справку. Мы сейчас вернемся, так что поторопитесь.

      Папа с мамой

      Костенко даже не успел подняться к себе – дежурный сказал, что комиссар просит немедленно зайти к нему.

      Костенко вошел в кабинет.

      – Знакомьтесь, – сказал комиссар, – это товарищ Самсонов Алексей Алексеевич.

      Самсонов поднялся со стула. Лицо его было опухшим и очень бледным.

      – Здравствуйте, – сказал Костенко.

      – Вот знаете ли, сын у Самсонова пропал. Ленька. Семнадцать лет парню. Домой не вернулся, папаша переживает.

      Самсонов спросил:

      – У нас курить можно?

      – Чего ж нельзя, можно. Женщин нет.

      – Благодарю.

      – Благодарить будете, когда сын отыщется.

      – Я не спал всю ночь.

      – Еще бы! Костенко, свяжитесь с бюро несчастных случаев.

      – Уже…

      – Ну?

      – Там ничего.

      – Вы фотографии сына принесли? – спросил комиссар.

      – Да.

      Самсонов положил на стол десяток фотографий Леньки. Комиссар долго рассматривал парня, а потом спросил:

      – Сами снимаете?

      – Жена. Я только проявлял.

      – Проявитель готовый берете или дома составляете?

      – Нет, сам составляю… Вместе с Ленькой.

      – Семейная артель?

      Самсонов махнул рукой.

      – Семейная канитель, – сказал он, – какая тут, к черту, артель!

      – Пленка хорошая. Где покупали?

      – Это немецкая.

      – Мелкозернистая?

      – Да.

      – А я, знаете ли, в воскресенье все магазины обошел – чувствительность сорок пять, и только.

      – Вы с блицем попробуйте снимать.

      – Какой же портрет с блицем? Это только встречи на аэродроме с блицем снимают. Ну-ка, Костенко, возьмите фото и сделайте копии. Позвоните, покажите, может, кто узнает.