Центральная станция была небольшой. Герметичный купол накрывал жилую зону откровенно сиротских размеров, портативный ядерный энергоблок, кислородную станцию и несколько складских сараев, в которых хранился запас консервированной еды, вода, топливо для планетных ботов и прочая чушь.

      Посадочная площадка рядом с куполом позволяла принять лишь два-три джабля, но и этой ее вместимости было более чем достаточно, так как грузовые джа́нкеры наполняли трюмы породой в местах ее добычи. А разработка шла в двадцати точках по всей поверхности планеты.

      На площадке стояли: старый потрепанный джабль «Нежный бутон юности» и два бота. Джабль существовал на случай срочной эвакуации и потому не использовался. А боты служили средством передвижения по планете. Вообще-то их было три, но на одном из них улетел Кебаб Носатый, который повез запас консервов на одну из точек разработки, представлявших собой маленькие автономные модули.

      Машинами, производящими буровые и карьерные работы, управляли бывшие шмордонские шпионы, приговоренные к каторжным работам. Им дали по пять лет за то, что они не сдались сразу же по прибытии, а пытались вести шпионскую деятельность, вынуждая полицию заниматься обычно несвойственной ей работой.

      Трудились бывшие шпионы хорошо, но все равно за ними нужен был глаз да глаз. Поэтому Джем и двое его друзей были вооружены лучевыми пистолетами, а на планете сложилась гротескная ситуация, которая выглядела так: каторжник каторжником погоняет. По этому поводу шмордонские шпионы шутили, называя себя политическими заключенными, а Джема с друзьями – уголовными элементами.

      Джем соглашался с их мнением по той причине, что в этих словах была доля правды. Если первый раз его с друзьями судили за измену Родине, и это можно было отнести к политике, то во второй им вменили «превышение должностных полномочий». Типа – они не имели