Книга магии. Робин Хобб
Читать онлайн книгу.
сына были удачно пристроены на процветающем канатном заводе в Корисе. Большинство слухов в нашем тесном мирке правдивы, но не этот.
На должность претендовали трое: ваш покорный слуга, отец Сулпиций и отец Гнато. Честно говоря, ни один из нас не имел заметного преимущества. Мы знакомы со второго курса, причем мы с Гнато на год старше Сулпиция. А Гнато я знал еще дольше – вместе окончили Академию, выбрали одинаковую профессию, встретились после первых заданий, виделись за столом и в библиотеке почти ежедневно в течение двадцати лет. Способности различные, но уровень один. Троица необычайно умных, прилежных парней, способных выполнить работу в любых условиях – хоть стоя на голове. Вакантная должность была пожизненной, а все три претендента равно честолюбивы. Для двоих неудачников жизнь не оставляла достойного выбора: они попадут в подчинение счастливчику, дабы исполнять его прихоти. Он будет помыкать ими как только заблагорассудится, посылать в глушь на опасные задания.
Я, в общем, неплохо отношусь и к Сулпицию, и к Гнато. Они мои старые близкие друзья, роднее братьев. Будь у нас еще один относительно достойный кандидат, все трое безоговорочно его поддержали бы. Но – увы! – остается разве что пригласить такого из соседнего университета, на что Академия никогда не пойдет из‐за элементарной гордыни, так что выбора не оставалось. Вот такие сложности.
Заседание длилось девять часов кряду и закончилось голосованием. Я проголосовал за Гнато, Сулпиций – за меня, Гнато – за Сулпиция. Каждый получил по девять голосов – тупик. Отец Приор, тяжело вздохнув, отложил выборы на тридцать дней. Кандидатов разослали с заданиями в глубинку во избежание дебатов. Приор Сигват действительно ничего больше сделать не мог, однако и варианта хуже нельзя было себе представить. Видите ли, несмотря на громадное могущество, мы всего лишь люди.
И вот я здесь, могучий чародей с капканом, вгрызающимся в ногу. Я никогда не умел справляться с болью. До того как сподобился овладеть sicut in terra, я криком кричал от малейшей зубной боли. Отец обычно приходил в ярость, когда я распускал нюни и хныкал, как девчонка. Я постоянно разочаровывал его, даже когда научился превращать свинцовую трубку в золото. Медвежий капкан, должен признать, измотал меня. Всего-то и надо было разомкнуть его с помощью qualisartifex и залечить рану с vergens in defectum – делов-то секунд на пятнадцать, но я никак не мог себя заставить. За это время я дважды обмочился – фу, мерзость. Хотя, возможно, это меня и спасло. Отвращение к собственному ничтожеству заставляет сосредоточиться, страх, по идее, тоже, но в итоге ничего не получается. Спустя почти пять часов, судя по солнцу, боль отступила, а может, я к ней привык.
Первым делом следует схватить пучок дыма, не давая ему развеяться, затем – пятнадцать секунд полного погружения, и вот уже я размышляю, из‐за чего, черт возьми, вся эта суета. Я встал, морщась, – вторую ногу закололо иголками, но я отмел, не колеблясь, все страхи и внимательно осмотрел ботинок –