Миссис Амелия Паркс, она же миссис Фанточини, следовала в отделение полиции на Рассел-стрит в сопровождении констебля Томми Харриса, который держал ее за руку. У него не было опасений, что она может сбежать. Он боялся, что она может упасть.

      Томми был потрясен. Миссис Паркс спасла ему жизнь. Она проявила отвагу и смекалку. Сцена, происшедшая в пансионе, когда он ее забирал, все еще стояла у него перед глазами. Мистер Шеридан завывал: «Как, как ты могла, как могла ты украсть у меня Кристину?» Мисс Минтон визжала: «Я это знала!» Визжала настолько громко, что на лестничную площадку вышла хозяйка. Стоило только миссис Уизерспун поймать нить разговора, как она заявила: «Вон из моего дома! Я дала тебе шанс! Я тебя пожалела! Но сейчас убирайся, со всеми своими сумками и чемоданами! Как ты могла это сделать? Убить бедного мистера Кристофера!»

      Тут миссис Уизерспун потеряла самообладание. Последнее, что увидел Томми Харрис в этом доме, это мисс Минтон, которая поспешно бежала вверх по лестнице, чтобы смешать ручьи своих слез со слезами хозяйки, рухнувшей на верхнюю ступеньку.

      А миссис Паркс не говорила ничего. Она только бормотала: «Я этого не делала». Теперь она шла рядом с ним ровной походкой лунатика.

      Томми Харрису это не нравилось. Что-то здесь было не так. И ведь свидетельств для обвинения миссис Паркс было предостаточно. Нож. Ее проворство на крыше. И запертая дверь, закрытая на задвижку.

      Она остановились у входа в отделение полиции, и он спросил:

      – Миссис Паркс, с вами все в порядке?

      Она лишь хрипло произнесла:

      – Фанточини. Заключенная номер 145387, сэр.

      Томми Харрису стало не по себе. Он передал миссис Паркс офицеру полиции, на вопросы которого она продолжала отвечать все тем же безучастным голосом.

      Констебль Харрис вышел, он хотел найти сержанта.

      – Сэр, – он отдал честь. – Сэр, могу я к вам обратиться?

      Сержант Гроссмит поднял глаза над грудой бумаг.

      – Да, Харрис. В чем дело?

      – Я… сэр, я не думаю, что она это сделала.

      – Да-да, я понимаю… Как давно вы на службе, Харрис?

      – Восемь месяцев, сэр.

      – Целых восемь месяцев… Да? Так вот, Харрис, меня всегда интересует точка зрения молодых сотрудников. Но я не нахожу слова «Я не думаю, что она это сделала» убедительными. У нее был нож, сноровка, и одно убийство за спиной. Думаю, у нее была причина. Кто-нибудь еще из этого дома вызвал у вас подозрение?

      – Нет, сэр.

      – Что ж тогда. Не расстраивайся, сынок. Джек Робинсон ведет это дело. А он не допускает ошибок. Он ее сюда доставил. Должно быть, он считает, что это она сделала. На-ка отнеси этот нож в лабораторию и соберись. Иначе я расскажу ребятам, как тебя вытащила с крыши убийца. Женщина-убийца.

      Томми Харрис взял нож.

      – И все же я не думаю, сэр, что это она сделала. Она не стала бы меня спасать и показывать, что она так ловко действует на высоте. Просто оставила бы меня, чтобы я упал.

      – Зеленый ты еще,