Лебединая песня. Ольга Арсентьева
Читать онлайн книгу.
даже не в том, что он был человеком состоятельным (во-первых, это сразу видно, а во-вторых, бедный иностранец – это нонсенс).
А в том, что он был молодым, красивым и богатым иностранцем. Возможно даже – холостым.
Ну, и еще – в его профессии.
Он занимался настоящей мужской работой – тяжелой, рискованной и очень увлекательной. Эта работа постоянно требовала большого напряжения сил, как физических, так и духовных. В полной мере необходимы были выдержка, самообладание и терпение. А также самые разнообразные познания и острый, пытливый ум. С такой работой мог успешно справиться лишь человек с сильным и благородным характером, в равной мере обладающий свойствами доброты и строгости.
Да, разумеется, вы угадали.
Он был школьным учителем.
* * *
Возможно, Манечка и не выиграла бы первый приз на областном конкурсе интеллектуалов «Шевели мозговой извилиной», но по части того, что называют женской интуицией, ей определенно не было равных. Не успели они пересечь площадь, как она почувствовала, что Карл уже не слушает ее с прежним вниманием (а она как раз собралась рассказать один из своих самых лучших анекдотов, про собаку и одноногого гаишника).
Ирина Львовна – та ничего не заметила и продолжала нести что-то шибко умное, вроде бы про вагнеровский символизм, но Карл и ее не слушал, хотя вежливо улыбался и время от времени говорил: «Да-да, конечно…», или «Неужели? Это очень интересно…»
А ведь все так хорошо начиналось. В антракте после первого действия они вдвоем с Ириной Львовной возникли за спиной учительницы немецкого, словно торжествующие богини возмездия, когда та, ни о чем не подозревая, радостно щебетала, заглядывая вместе с Карлом в оркестровую яму.
В яме первая скрипка, низенький тучный человечек в лоснящемся фраке, менял лопнувшую струну, и примерно полтора десятка зрителей, истинных театралов, предпочли это зрелище энергичной толкотне в буфете и глубокомысленному разглядыванию фотографий и макетов в фойе.
Карл перегнулся через бархатный парапет и что-то сказал первой скрипке по-немецки. Тот вытер потную лысину клетчатым носовым платком и рассеянно ответил: «О, ja-ja...», но потом поднял голову, встретился глазами с Карлом и заулыбался.
К длинному списку вопросов, накопившихся за эти дни к господину директору лицея, прибавился еще один.
Скрипач, продолжая улыбаться, сделал приглашающий жест рукой. Карл кивнул и двинулся в обход сцены к маленькой, полускрытой тяжелым занавесом лестнице. Татьяна Эрнестовна, шурша шелковым платьем и волнуясь, устремилась было следом, но чьи-то жесткие пальцы удержали ее за обнаженный локоть, а чей-то голос, низкий, насмешливый, знакомый, шепнул ей в ухо: «Стоять!» Обернувшись на голос, Татьяна Эрнестовна увидела рядом с собой сверкающие глаза старшей англичанки. Татьяна Эрнестовна вздрогнула и посмотрела в другую сторону, на того, кто так бесцеремонно схватил ее за руку, и ей стало ничуть не легче от того, что там она увидела Манечку – свежую, хорошенькую,