Вокруг Чехова. Том 2. Творчество и наследие. Сборник
Читать онлайн книгу.
неслись со всех ног, чтобы захватить места в первом ряду. За нами с криками гналась нетерпеливая толпа, и едва мы успевали занять места, как тотчас же остальная публика наваливалась на нас и самым жестоким образом прижимала к барьеру.
До начала все же еще было далеко. Весь театр был совершенно пуст и неосвещен. На всю громадную черную яму горел только один газовый рожок. И, помню, нестерпимо пахло газом.
Задним рядам было трудно стоять без опоры, и они обыкновенно устраивались локтями на наших спинах и плечах. Кроме того, все зрители грызли подсолнухи. Бывало так тесно, что весь вечер так и не удавалось снять шуб.
Но, несмотря на все эти неудобства, в антрактах мы не покидали своих мест, зная, что их тотчас же займут другие.
Когда мы шли в театр, мы не знали, что там будут играть, – мы не имели понятия о том, что такое драма, опера или оперетка, – нам все было одинаково интересно.
Часто к нам присоединялся еще один страстный театрал, наш дядя Митрофан Георгиевич Чехов. В Таганроге его прозвали Богомоловым за его религиозность. В Великом посту он всегда говел по два раза и в день исповеди ничего не ел, так что, когда он шел к причастию, мы его поддерживали под руки, боясь, чтобы он не упал от слабости. А в день Св. Пасхи он объезжал все тюрьмы, сумасшедшие дома, развозил арестантам куличи, яйца, пасхи и христосовался со всеми арестантами и сумасшедшими.
Но вместе с тем он был таким же отчаянным любителем театра, как и мы с братом. Он был беден, и мы ходили в театр только на галерею.
И вот, когда нам удавалось скопить необходимое количество денег, мы все втроем, не справляясь с афишей, тотчас же отправлялись в театр, чтобы насладиться представлением.
Идя из театра, мы всю дорогу, не замечая ни погоды, ни неудобной мостовой, шли по улице и оживленно вспоминали, что делалось в театре.
А на следующий день Антон Павлович все это разыгрывал в лицах.
Если мы видели оперетку, то брат Николай, обладавший редким слухом, играл всю музыку на память, а Антон Павлович изображал действующих лиц, и все мы хохотали до упаду.
Помню, смотрели мы «Прекрасную Елену», потом была такая пьеса – «Петербургские когти», потом «Убийство Коверлей» и многое в таком роде. Видели и «Ревизора». На следующий день мы его, конечно, разыгрывали дома, и Антон Павлович играл городничего.
Потом, когда Антон Павлович был постарше, он страшно любил Московский Малый театр. Как-то проездом мы были в Москве и узнали, что в этот день Ленский играл Ричарда III. Мы побежали в кассу, но там остались билеты только в первом ряду. Антон Павлович недолго колебался: мы сложили все, что у нас было, долго шарили по всем карманам и вечером важно сидели в первом ряду; зато денег ни у меня, ни у Антона Павловича не осталось ни копейки, что отразилось на нас жестоко на следующий день.
Когда шел в первый раз в Москве у Корша «Медведь», Антон Павлович никому из нас об этом не сказал. Он боялся, что это будет ужасно. Но отец совершенно случайно увидел на афише, что идет водевиль «Медведь» А. П. Чехова,