– Мама! Что же это такое? Что за жизнь была у тебя? Как ты могла решаться на такое? Неужели и моего отца убила? Кто он, и как ты с ним сошлась, жила? Я же его чуть помню – хоронили же мы вдвоём его! Вроде нормальный был.

      – Да, нормальный. Фёдор-то был лучший из них. И на мне, думаю, нет его крови. Но вина моя всё же есть. Ох, как тяжело мне! Нет уже мочи. Дай бог договорить. Так вот – семь лет жила без мужика. И приглядывались ко мне некоторые, и домогались, и предлагали «руку и сердце», но я решила больше никому не верить. Но мы же, бабы, слабые, доверчивые – всё нам охота создать своё гнёздышко, быть под чьим-то крылом. Не устояла я перед Фёдором – сошлись. Жили вроде хорошо. Правда, всякое было, как и в других семьях. Тебе уже было девять лет, когда это случилось. В тот вечер сильно поскандалили, и у него от этого, видно, разыгрался радикулит. Согнулся, дополз до кровати, орёт: «дай электрогрелку!». Я в злости швырнула её ему – она попала в чугунный радиатор рядом с кроватью. Возможно, повредился там какой-то проводок. Одела я тебя, и мы пошли ночевать на дачу – очень я осерчала на Фёдора тогда! Убила током Фёдора электрогрелка – замыкание случилось. Вот такая история! Жалко мне его! Это правда! Не везло мне в жизни, Рая. И для всех мужиков я, видно, была роковой женщиной.

      – Да, это точно, мама! Удивительно, что так никто и не узнал, не доказал твоей вины. Проси у Бога прощения, молись.