Ярослав Мудрый. Русь языческая. Валерий Александрович Замыслов
Читать онлайн книгу.
не пройдет и двух минут, как они вновь полезут на узника. Они малы, но голодны, у них острые хищные зубы, которыми перегрызают даже дерево.
Свенельд как-то видел, как из поруба вытянули мертвеца с объеденным лицом.
В порубе не только холодно и сыро, но и пахнет человеческим зловонием. Свенельду приходится ходить по нужде в угол сруба. Проклятье! И такое унижение приходиться терпеть самому именитому конунгу! Ты будешь жестоко отомщен, Владимир. Если бог Вотан поможет выбраться из этой вонючей ямы, то он соберет свою тысячу викингов, нападет на дворец и изрубит Владимира в куски.
У Свенельда засосало под ложечкой: желудок взывал к пище. Пора спускать обед.
– Караульный!
Гробовая тишина.
– Караульный!
Но голосу из кромешной тьмы через дубовые стены и дубового потолка-настила наружу не пробиться. Да и караульного нет: узник никуда не денется; никто не посмеет вызволить его из поруба без приказа великого князя.
Стражник сидит в особой караульне, защищающей его от непогоды – дождя, метели, зимней стужи. Караульня срублена в «обло»,[11] о десяти венцах. Внутри – глинобитная печь и единственное оконце, выходящее на темницу.
Служба в караульне – одна из легких, и служит в ней отрок из молодшей дружины. Утром, в полдень и вечером к нему приходит «малый» из княжеской поварни и приносит снедь. Добрая снедь, сытная, кожаный ремень, опоясывающий чрево, не обвиснет.
Другое дело – кормление узника, но оно скудное. Отобедав, стражник не спеша ступает к порубу, острием копья втыкает в единственное отверстие деревянной задвижки древко и спускает по веревке жидкое варево в железной посудине, – то щи из капусты или из рыбьих голов, то похлебку на горохе. Но прежде летит в поруб ломоть ржаного хлеба. Тут – самая забава для стражника. Он не любит варягов, кои наглы и разбойны, то и дело буянят на улицах Киева.
Стражник старается запустить ломоть в тот угол, из коего исходит тяжелый дух, а узник изо всех сил пытается изловить хлеб руками. Он отчаянно ругается, сыплет на голову караульного проклятия, но того и в три дубины не проймешь, знай зубы скалит.
Вместо меда и пива – баклага квасу. Никакого второго «блюда» узнику не положено, как не положены ему завтрак и ужин.
В послеобеденный час задвижка в деревянном настиле закрывается, и вновь поруб погружается в темь. Узник остается наедине сам с собой, со своими неутешными мыслями. Обросший, полуголодный, с воспаленными от бессонницы глазами. Через неделю-другую его начинают одолевать недуги, тело становится немощным, всё беспомощнее он отбивается от грызунов. Мысли притупляются, угасают.
Князь Владимир посадил Свенельда в ужасный поруб, кой назывался «холопьим». Однако были у Владимира и другие узилища – «тиунский» и «гридник». Если в первый он сажал смертников, то во второй – «годовиков», коему сидеть двенадцать месяцев. Из такого – каждый день убирали нечистоты, кормили три раза, в полудень поднимали крючьями потолочный настил, дабы узник подышал чистым воздухом, а чтобы