Долгое время об Ассоль было известно лишь, что у неё жил кот. Признаки её любви к нему утверждали некоторых в мысли, будто никого больше рядом с ней не имелось. Не без оснований бытует поверье, что одинокий человек заводит животных, тем самым закрепляя своё одиночество. Ведь, находя в них отдушину, в людях он перестаёт нуждаться окончательно.

      Глядя на своего кота, Ассоль размышляла, в чём смысл его жизни. Распорядок дня сводился к питанию, сну в разнообразных умилительных позах, справлению нужды в лоток, сопровождаемому интенсивным копанием наполнителя, и играм с собственным хвостом или иными подручными материалами. В его янтарных глазах она часто читала такое же недоумение относительно себя. В её постоянных хлопотах, выдаваемых ей за важные дела, он смысла не усматривал тоже.

      Когда она однажды похвалила его за то, что он приучен к туалету, Ассоль поймала его укоризненный взгляд и осеклась. Намёк был понят: ей бы вряд ли понравилось, если бы кто-то назвал её умной только за то, что она не гадит где попало. Ум кота, в самом деле, было в чём оценить и без этого.

      Их отношения строились на взаимном уважении. Ассоль воздерживалась от сюсюкательных порывов затискать пушистика, поскольку он при виде её бурного умиления не проявлял, а она себя считала не менее обаятельной. Временами он казался ей эгоистом, упивающимся собственной неотразимостью и воспринимающим её лишь как одну из компонент своего комфорта. Порой же она верила, что он искренне любит её. Кот обесценил для неё дар речи. У людей принято рассуждать о взаимопонимании без слов. Ассоль убедилась благодаря своему зверю, что разговоры не дают ничего. Иногда она угадывала его чувства и потребности. Бывало, что не могла разобрать, чего он хочет, сколько бы он ни мяукал. Точно так же и в человеческих отношениях: то удаётся достичь полную гармонию, то никак не выходит донести друг до друга, что на душе. Успех общения зависит от разных вещей, но в последнюю очередь – от слов.

      Ассоль была склонна усложнять внутренний мир окружающих существ, уподобляя их себе, приписывая им глубину мыслей и чувств, которых могло у них не иметься. В случае с людьми её оценка их способностей философствовать оказывалась завышенной чаще, чем в случае с животными.